Что же случилось? - удивленно подумала я, спустилась вниз и, махнув рукой водителю, попросила доставить меня в бизнес-центр, где походили Слушания. Здание находилось всего в квартале от дома, где мы остановились, но, так как передвигаться одной, мне было строжайшее запрещено, то ничего не оставалось, как воспользоваться автомобилем. Через пять минут я уже была в лифте, поднимающемся на сорок восьмой этаж. Длинный изогнутый коридор, несколько дверей, вот нужная, которую я тихонечко приоткрыла.
Николас сидел за трибуной, в руках планшет, в котором он что-то изучает внимательнейшим образом. Перед ним группа из нескольких человек, окруженная вампирами-охранниками.
Мой работодатель поднимает глаза: - Смертная казнь.
Люди вздрагивают, одна из женщин начинает рыдать. Их тут же уводят в другую комнату.
Я замираю, мир вокруг меня тоже.
- Немедленно привести в исполнение, - словно издалека слышу я голос вампира.
Сердце пропускает удар, я судорожно вздрагиваю, понимая, что только что Николас спокойным голосом отправил на смерть семерых человек.
Меня начинает трясти, "судья", видимо, почувствовав мои эмоции, поднимает глаза.
Несколько долгих секунд мы смотрим друг на друга. За это время вся ненависть к нему выплескивается неконтролируемым, мощным потоком.
Я разворачиваюсь и, зажав кистью рот, чтобы заглушить рвущийся наружу всхлип, выбегаю в коридор. Слезы застилаю глаза. Толком не разбирая дороги, я, спотыкаясь, несусь вдоль закрытых деверей. Сворачиваю за поворот и почти утыкаюсь носом в дорогую ткань костюма, ЕГО костюма. За секунду до столкновения сворачиваю в первую открытую дверь. Это офис. Черт! Черт! Черт! Затравленно озираюсь по сторонам.
- Если ты хотела сбежать, то это очень глупая попытка, А-алекс, - слышу я за спиной насмешливый голос.
Разворачиваюсь. Николас стоит у двери и пристально смотрит на меня.
- Да пошел ты, - понимая, что, возможно, это мои последние слова в жизни, кидаю я в ненавистное лицо.
- Только в твоей компании, Алекс.
Вампир, стоящий передо мной, казался само спокойствие. Но я прекрасно видела, как на шее заходила жилка, прищурились синие глаза, в которых яркими искрами засверкали алые всполохи.
- Убийца! - сжав клаки, закричала я ему в лицо. Слезы высохли, меня стало колотить от злости.
- Неужели? - криво усмехнулся Николас. Голос стал вкрадчивым. Это был явный признак того, что мне не следует продолжать в том же духе, но было поздно. Чувства, столь долго удерживаемые силой воли, вырывались наружу, накрывая нас обоих. Ненависть, боль, тоска, беспокойство и безысходность.
