-«Прочь!» - кричал он, перегородившей проход, испуганной стюардеске. На беду, со всей возможной скоростью, позволяемой его «иноходью», зацепившись, за чью-то выставленную ногу, Никоша потерял равновесие, рефлекторно всадил свой ножик бортпроводнице в живот, ударился виском о стальной уголок порожка и моментально умер.
Это и оказалось "самым - самым" из того, что Никоша успел сделать в жизни.
А успел ли он стать "Человеком"? Кто знает... Ведь разница между "Неосуществлённым" и "Невозможным" огромна.
И ЗАЧЕМ ВСЁ ЭТО НУЖНО
***
Она была из тех, чья душевная конституция заставляет их присылать второе сообщение с извинением за ошибки в предыдущем. Или попросить прощения за, только промелькнувшую, нехорошую мысль. Позволяет иметь свои собственные, отличные от общепринятых, совершенные моральные нормы.
И хочется стать выше ростом, чище и краше во всех отношениях, рядом с этим воплотившимся ангелом. И смотрит она на твои (мои) уродства с пониманием, потому что знает - убеждение «лучше голодать, чем есть, что попало», верно, до тех пор, пока голод не убеждает в обратном.
И снисходит к моим увечьям духовным и врачует их одним своим присутствием и любовью, от тлетворного цинизма, возвращая потерянную веру в себя и человечество.
Её невозможно не любить. Это и долг, и честь, и величайшее счастье.
А они сказали – «Так получилось. Ну, застрелили твою сучку, ну и что?.. Тебе ж больше будет «Вискаса»».
А Он не захотел «Вискаса». Он захотел мести и выстрелил первым.
Его, раненого, связали и выкинули из самолёта, где-то над Восточным Тимором.
***
Он падал спиной. Серебряное брюхо самолёта захлопнуло выплюнувший Его зёв и, быстро уменьшаясь, исчезло в вихре увлекаемых за собой облаков. Солнечный свет, преломляясь в их белоснежной подкладке, больно обжигал сетчатку, пронизывая сознание и подсознание белым, стерилизующим свечением.
Вдох холодного и, вязкого от влаги, воздуха парализовал, заставив инстинктивно задержать дыхание. Сердце бешено колотилось, заглушая звуки; свистящего воздуха, хлопков трепещущей, враз промокшей, одежды и удаляющийся шум самолётных турбин.
Страх и ничего кроме страха.
Первобытный, парализующий и тело и сознание.
Машинально и отчаянно силишься распутаться. Безнадёжно.
Вот поток воздуха, лупящий в спину, опрокидывает тебя, раз… Бессильно дёргаешь ногами - ещё раз. Невообразимая панорама огромного обозримого мира, крутится в твоей голове, и от этого становится тошно. Рвёшь.
