Резким движением обводит надпись.
Восемь лет назад
Территория школы ЭКРАН. Поздний вечер. Юный Эмиль пристально глядит на что-то из-за угла здания. На коттедж. В окнах коттеджа темно. Эмиль набирает полную грудь воздуха, резко выдыхает и очень быстро пересекает пространство, отделяющее его от коттеджа. Прижимается к стене возле двери. Всматривается и вслушивается в окружающее. Потом присаживается на корточки; разгибает большую металлическую скрепку, еще одну… обеими получившимися жесткими проволочками начинает осторожно ковыряться в замке. Наконец щелкает язычок. Эмиль аккуратно и минимально приоткрывает дверь, проскальзывает в темный холл, тщательно притворяет дверь за собой. Ступая осторожно, крадется по лестнице на второй этаж. Притормаживает у очередной двери. Медленно приоткрывает. Вглядывается в комнатные чернила. Ничего опасного не обнаружив, мягко шагает к книжным полкам возле письменного стола. В руках у Эмиля оказывается маленький фонарик — «пальчиковый» «Маглайт». Узкий конус света принимается шарить по корешкам. Эмиль не находит искомого. Тогда он нагибается над письменным столом. Распахивает ящик. Луч фонарика высвечивает содержимое. Вот он — «Военно-политический словарь»!.. Эмиль протягивает руку… берет его… светит фонариком на обложку…
За спиной Эмиля раздается характерный звук: протяжно-шершавое движение серной спичечной головки по коробку… фырканье разгорающегося огонька… Эмиль, гася фонарик, стремительно разворачивается. В темноте он видит высвеченное лицо Ненашева: тот с шипением раскуривает трубку, занявшийся табак дает багровый пульсирующий — в такт вдохам — свет. Директор делает первый тяг и подносит к часам догорающую спичку:
— Двенадцать часов двадцать три минуты.
— Что?
— Твой результат. Рекордный результат.
Он поднимается из обширного кресла, в котором, оказывается, сидел. Подходит к столу. Включает настольную лампу. Эмиль щурится от неожиданности.
— Я все думал, — Ненашев продолжает задумчиво посасывать трубку, задумчиво, — кто из вас догадается… Догадался ты. Молодец. Ты выиграл. Одна беда — с нарушением правил.
— Артур Коминтович… — робко, но решительно замечает Эмиль. — Вы про правила ничего не говорили.
Ненашев смотрит на него с непонятным выражением: удивление? интерес? опаска?
— Ну вообще-то про правила ты должен был догадаться сам… И даже не догадаться… А иметь их в виду.
— Извините-извините… Но вы же сами намекали… про область. Конечно, все ломанулись в Москву, по библиотекам ее искать… Но вы же сами про область обмолвились!
