Лично он, патер, готов заплатить нам целых полмарки серебра. Дал бы и больше, но — нету.
— Нет у него серебра! — заявил Руад, когда я перевел предложение. — Я сам его обыскивал.
— Серебро — там, — попик показал в сторону часовни.
— Хорошо, — кивнул Трувор. — Значит к тому, что я сказал — еще полмарки серебра.
Ну извини, патер, я тебя за язык не тянул. Ты ведь знал, с кем имеешь дело.
— Скажи своим хозяевам, чего хочет мой вождь, — сказал я священнику. — Пусть он решает и решает быстро.
Оруженосец барона с ответом затягивать не стал. Заявил, что никого серебра и заложников мы не получим, потому что слово и честь нормана — это столь же мифические понятия, как голоса рыб и ум овец.
— Я сам могу стать заложником, — робко предложил священник.
Но предложение было отклонено. Поскольку он уже был у нас в закладе.
— Что ж, — сказал Трувор. — Нам предстоит тяжелая работа. Не будем терять времени. Витмид, выведи из конюшни лошадей — они нам пригодятся. А этих, — жест в сторону перепуганных крестьян, — загони внутрь. Прикончим всех сразу, когда подожжем сарай.
Мой мозг отчаянно искал выход. Уговаривать Трувора пощадить несчастных — бесполезно. Он свое слово сказал. Значит, значит…
— Погоди, Жнец! — воскликнул я. — Вижу способ выкурить зверя из норы!
— Да? — Трувор заинтересовался. — Какой же?
— Выкурить, — сказал я. — Как лисиц. Это дом нельзя поджечь. Но можно сделать так, что внутри станет очень неуютно.
Моя идея была проста. Дом ведь негерметичен. Если мы запалим десяток килограммов сырой соломы (солома здесь в избытке) с подветренной стороны, то дым легко проникнет внутрь дома. Помешать нам защитники не смогут. Изнутри. А если решатся на вылазку, то еще лучше. Думаю, пройдет не так уж много времени — и хозяин пересмотрит свою точку зрения на предложение Трувора.
— Отлично! — заявил наш вождь. — Ты молодец, Волк! А я нет. Мог бы и сам сообразить. Стемид, Руад, сколачивайте щиты. Рулаф — тащи соломы. А ты, Волк, займись обедом. Когда мы закончим, я был бы не прочь перекусить.
Получилось. Устроить вылазку осажденные не рискнули. Метали стрелы из окон… Без толку. Щиты из тележных днищ. Такие разве что катапультой пробить можно. И дым хороший получился. Густой, вязкий, черно-желтый. И десяти минут не прошло, как в доме закхекали и заперхали. Но предпочитали задохнуться, чем выходить. Такая смерть казалась франкам более легкой, чем непосредственно от рук норманов. Я их понимал. Снятие живьем кожи с последующим окунанием в морскую воду было далеко не самым жестоким развлечением викингов.
