На следующий год в галерее начали появляться коллекции работ скульпторов, живописцев и фотографов. Их вернисажи становились все красочней и многолюдней, привлекая интерес местной интеллигенции и к работам художников, и к кулинарному искусству Юдит. Оказалось, что в наших краях полным полно служителей муз.
Более того, при ближайшем рассмотрении обнаружилось, что служители муз изрядно замусорили наши пасторальные окрестности плодами своих трудов. Мы, бродя по лесам, не раз наталкивались на странные безобразные сооружения, выглядывающие то из травы, то из листвы, а иногда одиноко торчащие то на полях, то на полянах. Некоторые мы принимали за свято хранимые останки боев Второй Мировой войны, некоторые за поломанные ветряные мельницы, некоторые за разбросанные временем суставы злополучного дракона – коленные, тазо-бедренные и локтевые. Но однажды в исторической брошюре, посвященной 750-летию нашей скромной деревушки (750 лет – это вам не фунт изюма!), мы прочли горделивое сообщение о недавно прошедшей именно здесь международной выставке современной скульптуры.
И все стало ясно! Поскольку многие экспонаты этой славной выставки никто не затребовал обратно, особо трудные для транспортировки экземпляры были произвольно рассеяны по нашим лесным просторам для – страшно сказать! - их украшения.
Но я отвлеклась. А собиралась я рассказать о друге Юдит – голландце Винсенте. По профессии физеотерапевт и массажист, он затеял на втором этаже барского дома клинику по исправлению страдающих спин, повесив у входа вместо вывески литоргафию картины Ван-Гога, крупно подписанную «Винсент». Клиника разрослась с такой же сверхзвуковой скоростью, как и культурный комплекс Юдит, поставляя ей постоянный поток клиентов для кафе – ну как после сурового массажа с выламыванием суставов не побаловать себя чашечкой душистого кофе с воздушным пирожным?
Все время, остающееся у Винсента от профессиональной работы, он тратит на усовершенствование своего поместья. С каждым годом оно становится все краше – давно забыты черные потеки копоти и провалившаяся крыша. Новая крыша из красной черепицы, украшенная старинными часами, видна теперь издалека, вокруг дома разбит элегантный парк с цветочными клумбами – как будто для красоты недостаточно природного леса! На месте гнилого сарая с выбитыми рамами Винсент построил современный спортивный зал, оснащенный новейшей аппаратурой, легко просматривающейся сквозь стеклянную стену фасада. Красивый круглый пруд сверкает на солнце зеркальной гладью чистой воды.
