— Вы идете по следу Таркиайнена. И вам лучше знать, о чем конкретно идет речь. Вы довольно близко к нему подошли.
И он снова устремил взгляд куда-то далеко, к кромке воды.
— Подумайте над этим. Какому-то сумасшедшему пришла в голову мысль, что несколько человек несут ответственность за то, что весь мир падает в бездну, и мы идем за ним. А что будет, когда мы поймаем этого человека? Придут еще несколько сумасшедших, а мир так и будет продолжать идти к гибели. Конечно, в этом нет ничего нового. История учит нас, что такое прежде уже случалось много раз. Цивилизация рождается, расцветает, потом приходит в упадок. Но вы воспринимаете это гораздо более болезненно, если суждено погибнуть именно вашему мирку. Не правда ли, Тапани?
— Думаю, да.
Черный корпус большого катера, несущегося куда-то вдаль, вдруг появился в открытом море. Минуту я наблюдал за ним, потом перед глазами снова возникли кровь, одеяла, маленькая головка с темными волосами, расколотая надвое. Зло и бессмыслица. Больше я ничего не мог в этом увидеть. Мне нужно было уходить.
Несмотря на перенесенный шок, на то, что чувствовал себя больным, я заснул, едва очутившись на заднем сиденье такси. Быстрыми волнами на меня накатывали сны. Я ясно запомнил, как в одном из снов Йоханна что-то шепчет на ухо Лауре Вуоле, и обе они смотрят на меня испуганно и сердито. Йоханна заслонилась рукой так, чтобы я не мог по губам определить, о чем она говорит, но по выражению ее лица и взгляду Лауры я понял, что речь идет обо мне. Я почувствовал острый укол ничем не обоснованной ревности и проснулся. Я никак не мог отогнать от себя тот сон, поэтому, даже проснувшись, сидел и думал, о чем же они шептались.
Я полностью проснулся оттого, что Хамид резко нажал на тормоз, и меня бросило вперед на ремне безопасности. Ремень врезался в тело, отчего мне стало больно в боку. Когда машина полностью остановилась, мне удалось восстановить дыхание и ослабить ремень своего сиденья. Мы находились за автобусом, буквально в нескольких миллиметрах от его бампера.
— Простите, — проговорил Хамид, — пришлось резко останавливаться.
— Все нормально, — успокоил его я и стал осматриваться.
Мы ехали в сторону Мунккиниеми, остановились у забитого машинами перекрестка и ожидали своей очереди проехать по узкой полосе.
Дождь прекратился и сменился туманом, заполнившим пространство между небом и землей. Местами он был настолько плотным, что в нем практически исчезали соседние машины. Их присутствие выдавали лишь белые лучи передних фар и красные и желтые отблески габаритных огней. Когда мы снова начали движение, весь мир вокруг тоже стал двигаться беспорядочными рывками, как в плохом видеоролике: машина, которая только что была здесь, вдруг оказалась там; здесь был дом, но теперь он вдруг исчез; этот фонарь только что горел рядом, а теперь он почему-то переместился и оказался впереди.
