Запасы нефти еще не исчерпались, хотя некоторые и предсказывали, что их осталось всего на несколько десятков лет. На самом деле проблема была в прямо противоположном. Нефти хватило на то, чтобы поднялся уровень моря, чтобы уничтожить атмосферу, изрядно отравить сушу и воду, загрязнить все моря, реки и озера, чтобы продолжить производство все того же никому особо не нужного хлама. Те, кто опасались, что нам не хватит нефти, могли быть спокойны: ее поставки не сокращались. Они не прекратятся никогда. Однажды нашему миру придет конец, но и тогда у нас все еще останутся танкеры полные нефти. Останутся в целости и сохранности и порты, заполненные миллиардами баррелей черного золота, которого нам хватит для путешествия в вечность.
Хамид нашел подходящую полосу движения. Мы въехали на мост Кулосаари, миновав который обнаружили, что движение снова почти остановилось. Правая полоса, ближайшая к морю, была закрыта, и мы двигались по сантиметру, со скоростью улитки. Проблесковые огни пожарной машины окрашивали дождь в синий цвет. Это было похоже на кадры из фильма ужасов. Вдалеке мы увидели грузовик, кабина которого все еще находилась на мосту, а прицеп торчал откуда-то сбоку офисного здания. Издалека на первый взгляд казалось, что ничего страшного не случилось, будто кто-то просто умудрился вырулить на мост прямо из здания.
Вблизи все, конечно, было по-другому. Машины скорой помощи, которые издалека были скрыты пожарными машинами, теперь были видны. Дверцы были открыты, чтобы можно было положить на носилки и оказать помощь хотя бы некоторым прохожим и работникам офиса. Молча мы проехали место происшествия. Потом Хамиду удалось снова увеличить скорость, и, миновав Кулосаари, мы въехали в Херттониеми.
У своего дома я вынул из кармана оговоренную плату. Хамид, повернувшись назад с водительского места, взял ее у меня. Он обещал приехать в течение пятнадцати минут после моего звонка.
Тихая опустевшая квартира теперь выглядела еще более грустно, будто даже она теперь волновалась и искала, но не могла найти ответ на вопрос, как вернуть себе прошлый уют, тепло и безопасность. Я разулся и снял мокрую куртку, повесил ее на крючок и собирался присесть на складную табуретку у двери. Едва я успел взяться за сиденье, как заплакал. Впервые за многие годы в моих глазах появились слезы, горячие и тяжелые капли покатились по щекам.
Я был измотан. Казалось, все было бессмысленно, а любая попытка что-то узнать оказывалась напрасным блужданием вслепую. Я разочаровался в самом себе: ведь я не смог оправдать доверия Йоханны. Ведь я же обещал ей: я всегда буду помогать тебе, я всегда буду любить тебя, я сделаю все, чтобы тебе было легче.
