Ирма возвратилась не одна. Вместе с нею в комнату поднялась пожилая женщина в наспех накинутом халате.
— Что? В моем доме русский? Русский в доме супруги полковника фон Раабе? — с порога выкрикнула она. — Где он?
— Вот… — спокойно указал на Адабаша Вилли.
— И ты здесь, сын красного Биманна? — Женщина буквально впала в ярость.
— Мама, я вас прошу… — умоляюще сказала Ирма.
— Замолчи, негодница, предательница, изменница! — выкрикивала супруга полковника фон Раабе.
— Мама!
— Я иду за солдатами! — решительно сказала женщина.
— Погодите, фрау Раабе, — остановил ее Вилли. — Прислушайтесь… — Он раскрыл окно, в комнату ворвались звуки усиливающейся канонады. — Русские совсем близко. Не сегодня, так завтра они придут сюда, послезавтра в их руках будет весь Берлин. Той Германии, в которой что-то значили полковник фон Раабе и его супруга, вскоре не станет!
— Вы хотите сказать… — несколько тише произнесла фрау Раабе, — что…
— Вот именно, — подтвердил Вилли.
— Дочь! — снова повысила голос фрау Раабе. — Прошу тебя удалиться! Здесь не место порядочной немецкой девушке!
— Порядочная немецкая девушка уже давно перевязала бы раненого, — резко сказал Вилли. — И послушайте меня внимательно, фрау Раабе. Повторяю: русские не сегодня завтра будут здесь. Для них достаточно уже того, что в этом доме живет семья эсэсовца фон Раабе, который перестрелял со своими карателями у них тысячи людей. И еще тысячи повесил, — Вилли сказал это сурово, с презрением.
— Если это и так, мой муж выполнял свой долг.
Ирма тоже не выдержала:
— Что ты говоришь о моем отце, Вилли!
— Об этом знает весь квартал. Как и о посылках, которые он слал вам из России, и еще о многом другом!
«Так вот куда я попал, — с тоской подумал Адабаш. — Надо же было так случиться… Семья эсэсовца, карателя… Гады!»
— Лежите, капитан, — заметив, как напрягся Адабаш, успокаивающе сказал Вилли. — Я сейчас закончу, как у вас говорят, урок политграмоты.
А парень вроде ничего, отметил Адабаш, рассуждает вполне здраво.
— …И если русские узнают, что в вашем доме, фрау Раабе, эсэсовцы схватили и расстреляли их раненого, а они узнают это потому что его товарищ ушел отсюда к своим, он скажет, где оставил своего напарника, вы понимаете, что произойдет.
— Не пугайте меня, Вилли! Долг перед Германией… — не унималась фрау Раабе.
— Мама, — укоризненно покачала головой Ирма, — придите в себя, Германии, о которой вы говорите, уже нет, а у нас в доме раненый… Офицер…
— Ах, офицер… — задумчиво произнесла ее мать.
