При отъезде Тутолмина из Олонца, когда он уже откланивался, собравшимся в зале на проводы чиновникам и гражданам, и был готов садиться в карету, — Державин подал Тутолмину преогромный, незапечатанный куверт с надписью: «Всемилостивейшей государыне императрице, в собственныя руки».
Тутолмин, принимая куверт, спросил Державина:
— Что это такое, Гавриил Романович?
— Донос на ваше высокопревосходительство, — отвечал Державин.
Тутолмин:
— Гавриил Романович! Вы знаете правила почты и то, что доносчики обязаны изветы свои посылать запечатанными. Слуга! Огня, сургуч, печать! Гавриил Романович, вы приложите вашу.
Державин вынужден был при всех запечатать куверт и подать его Тутолмину за печатью.
Тутолмин, принимая куверт, отвечал Державину:
— Ваше превосходительство, можете быть в том совершенно уверенным, что донос ваш будет представлен всемилостивейшей государыне императрице. Первою и непреложною поставляю себе обязанностью всеподданнейше повергнуть к священным стопам ее величества писание вашего превосходительства, коль скоро только буду осчастливлен лицезрения августейшей монархини. Прощайте, Гавриил Романович, но еще повторяю вам, как начальник высочайшею властью поставленный, и прошу вас, как дворянин, в продолжение отсутствия моего соблюдать тот же самый порядок в отправлении дел, какой мною введен и производится. В противном случае вы будете подлежать ответственности.
Обняв Державина, Тутолмин пошел усаживаться в подвезенную к крыльцу карету…
Тутолмин прибыл в Петербург под вечер в среду.
В 6 часов утра на другой день, т. е. в четверг, был уже во дворце. Камердинер доложил императрице:
— Олонецкий и Архангельский генерал-губернатор Тутолмин. Государыня повелела, сказав:
— Проси.
Входит Тутолмин в кабинет, держа огромный пакет доноса Державина в руке.
Государыня пожаловала Тутолмину поцеловать руку и с видом беспокойства изволила спросить его:
— Это что у вас, Тимофей Иванович? — показывая на куверт.
— Всемилостивейшая государыня, гражданский Олонецкий губернатор Державин, в минуту отъезда моего из Олонца, вверил мне всеподданнейше иметь счастье поднесть вашему величеству.
— Да что такое?
— Донос на меня, государыня.
Императрица, с видом хладнокровного негодования, соизволив принять куверт, сказала:
— Прочту. Садись, Тимофей Иванович.
И начала с ним говорить о губерниях, управлению его вверенных.
По долгом трехчасовом беседовании соизволила Тутолмина уволить, без повеления явиться к обеденному столу.
