— Куда направились?
— Следы ведут на восток….
— К Тигру, стало быть. — Она обратилась к Лагассар: — Сообщите Бел, что через десять дней выступаем. — Затем, повернув голову к Кишару: — Как твоя нога?
— Нормально.
— Отлично. Тогда пойдем загоним этих скотов.
Кадим чувствовал погоню. Вот уже полчаса сзади раздавались голоса. Слов было не разобрать, но ветер доносил звуки переклички преследователей.
Он бежал уже пять часов. Все тело горело. Мышцы болели, кололо под ребрами. Пятки вздулись от непрестанных ударов о твердую почву. Он перепрыгнул через заросли крапивы, стараясь приземлиться помягче, и продолжил путь.
Много раз он подумывал спрятаться в густом кустарнике, затаиться и переждать, пока нифилимы пробегут мимо. Но луна… Слишком светло. Догонят и убьют, и ничего тут не поделаешь. Он голоден и слаб, оружия у него нет. Просить о милости бесполезно. Преследователям нужна лишь его голова, а мертвое тело бросят прямо на месте.
Будь проклят день, когда он подался в торговцы. Сидел бы дома, крестьянствовал, как все его предки. Так нет же, в Кан-Пурам потянуло! Какая глупость. Родители так и не узнали, что на караван напали, а его самого взяли в плен.
Перед Кадимом возник большой холм. Обойти его не удастся. Он побежал по склону и почти сразу услышал за спиной:
— Вон он, на холм ползет!
Сердце Кадима сжалось. Женский голос.
У самой вершины беглец пошатнулся. Ужасная боль пронзила бок. Как будто в спину воткнулось копье. Дыхание стало жарким, влажным и едким.
Тот же голос:
— Быстрей! Он уже у нас в руках.
Кадим старался не обращать внимания на крики и боль в боку.
— Все, не уйдешь! — доносилось сзади.
Теперь Кадим и сам понял, что пропал. Сил больше не было. Ночной воздух охлаждал, но не освежал. Единственная надежда — добраться до гребня холма и скатиться вниз. Выиграть минуту-другую.
За холмом блеснула река, длинная серебристая змея, лениво ползущая с северных гор. Что-то встрепенулось в груди раба.
Еще два-три шага… Но тут большой палец правой ноги зацепился за спутанный клубок засохшей травы. Падая, Кадим заметил лунную рябь на поверхности воды. Река исчезла, он уткнулся лицом в землю, из носа хлынула кровь.
Перед глазами возник коричневый кожаный сапог, зашнурованный почти до колена. Женская нога. Шорох железа, извлекаемого из деревянных ножен. Острый кончик меча медленно коснулся земли и еще медленнее поднялся и исчез.
Из травы взлетела ночная бабочка. Серые крылья, как будто заржавевшие по краям, увлекли ее в направлении реки, к свободе. Кадим проводил ее взглядом.
