– Книги надо чаще читать.
– Издеваешься? – засмеялась Феодосия.
– То ж ты мне все темя проклевала: «Всяко знание из книг!»
– А если честным словом?
– Сорока прилетела да на кол села и давай другой сороке баять, какая роскошная торговля в Китай-граде.
– Уговорил, – согласилась Феодосия.
– Вот бы мне тебя на другое уговорить, – серьезно поглядев на Феодосию, сказал Олексей.
– Смотри, пряничный ряд, – поспешно указала перстом Феодосия. – Каких только нет! Господи, Олексей, ты погляди, какой огромный пряник! Ровно тележное колесо!
Олексей глянул на невероятных размеров пряничную ладью с раскрашенным парусом, подвешенную возле одной из лавок для привлечения покупателей:
– Ей, таким десять девок налакомить можно.
Над пряничным рядом витал дух заморской гвоздики, лавра и кориандра. Пряники были всех размеров, форм и оттенков. Сыскались даже розовые вишневые. Торговали здесь и дорогими пряниками с сахарной глазурью и изюмом. А уж простецкие овсяные и привычные медовые лежали горами в коробах в каждой лавке.
– Хочешь? – спросил Олексей.
– Хорош будет монах с сахарным сердцем в руках, – посмеялась Феодосия.
Прошли калашный ряд, оказавшийся примечательным (кроме густого запаха свежеиспеченного сдобного теста) еще и тем, что пойман был вор, которого поволокли с криками незнамо куда, забыв об упавшем в грязь калаче. В харчевом ряду то нежил нюх аромат жаренной на углях рыбы и птицы, то воротило с души от требухи неизвестного происхождения.
– Ты бы знала, как на рыбном ряду с ног валит, – потешался Олексей.
– Фу!
– Особенно весной и летом. А здесь сей день еще ничего, все ж таки морозец.
Крашенинный, шапочный, сапожный, коробейный, медовый, полотняный ряды не удивили Феодосию – все то же, что и в Тотьме, только в гораздо больших количествах. Зато как пошли лавки с тканями и коврами, она чуть новый кафтан Олексею не разодрала, то и дело дергая его то за рукав, то за подол, то за кушак. Но не от богатства тканей, а от вида торговцев из Азии.
– Так это китайцы и есть? А может, хиндусы даже? Ой, сие персы! Точно, персы!
– Да с чего ты решила?
– На персидском ковре сидят! Ой, Олеша, смотри, как китаец ест: не ложкой, а двумя стерженьками. Надо же! – не переставала вскрикивать Феодосия.
– Нехристь потому как. Будда китайская, – ухмылялся Олексей. – Да им ложки не из чего и резать. Липа в Китае не растет, береза тоже. Один бамбук. Вот и наловчились бамбуковой лучиной есть.
– А жидкое как же? – не глядя из тактичности на китайца, подцеплявшего нечто похожее на мотки белых бечевок (если б от бечевок мог валить пар), шепотом вопросила у Олексея Феодосия. – Крошево, щи, кисель? Его ж на лучину не насадишь?
