– Вот уж странное предложение, – удивилась я. – Наверное, вы знаете начальника местного отделения лучше, чем я, заезжий человек, так отчего бы вам самой не обратиться к нему и не рассказать то, что сообщили мне?
Роза Михайловна поморщилась.
– Ковалев невелик. Я не беру в расчет гигантский рынок, из-за которого к нам каждый день съезжаются толпы из всех окрестных мест, включая Москву. Базар превратил тихий Ковалев в цыганский табор, здесь полно посторонних, они работают на толкучке, живут неподалеку от нее и портят коренному населению жизнь. Раньше, в дорыночные времена, мы не запирали двери, а…
– Роза Михайловна, – перебила я ее, – будет лучше, если вы прямо объясните, почему сами не желаете идти к Григорию.
Собеседница поправила нитку искусственного жемчуга, обвивавшую ее шею.
– Пономарев родился в неблагополучной семье. Зинка, его мать, алкоголичка и проститутка, обслуживала дальнобойщиков, сама не знала, кто отец мальчика. Слава богу, ее лишили родительских прав, а парнишку определили в детдом, который находился неподалеку от Ковалева, в Муркино. Я там работала воспитателем, училась заочно в педвузе. Было мне, первокурснице, вчерашней школьнице, семнадцать, когда Григорий в интернате появился, а ему десять исполнилось. Вроде сейчас разница в возрасте у нас небольшая, но тогда казалась гигантской. Мне приходилось Пономарева к порядку призывать. А как иначе? Мальчик категорически не желал подчиняться взрослым, грубил, курил, матерился, учился на сплошные двойки, хулиганил. Если бы не Антонина, внучка Анатоля, оказался бы Гришка за решеткой, все к тому шло. Девочка на него благотворно повлияла, благодаря ей Пономарев человеком стал. Он до сих пор Тоне в рот смотрит, совета по каждому поводу спрашивает. Антонина и Григорий на меня обиду затаили, до сих пор сквозь зубы здороваются, не понимают, что я им добра желала, когда наказывала. Ну, может, когда по своему малолетству я палку и перегибала, так не со зла, а из-за отсутствия педагогического опыта. Вы близкая подружка Тони, Григорий к вам стопроцентно прислушается. Агата не могла убить Севу.
Я внимательно посмотрела на собеседницу.
– В отличие от вас я считаю иначе. А утверждение «Агата не могла убить Севу» вполне убедительно звучит для подруг, но для следствия оно пустой звук.
Гримерша резко вздернула подбородок.
– Хорошо, я расскажу вам всю правду. Сева был очень нужен Агате – она его купила.
Глава 14
– Купила? – удивленно повторила я. – Что вы имеете в виду?
