– Что тут сейчас было? – в полной растерянности спросила я. – Какой торжественный прием? Еще медальон этот… Понимаю, он копеечный, но Анатоль так его преподнес, словно одарил меня сокровищами махараджей. Как-то мне некомфортно стало… Да, я уверена, Агата наняла киллера, который убил Севу, но у нас нет доказательств ее вины.
Тоня покосилась на арку, ведущую в глубь дома.
– Анатоль любит повторять: «Родственниками не рождаются, ими становятся по жизни. Брат с сестрой, мать с сыном могут ненавидеть друг друга, несмотря на кровные узы. Родню надо выбирать самому».
– Интересная мысль, – улыбнулась я.
– Дед живет как хочет и с кем хочет, – добавила Антонина. – Мне с раннего детства твердили: хочешь стать настоящей внучкой великого человека, заслужи эту честь. Знаешь, как я старалась? Мечтала диплом получить.
– Какой диплом? – не сообразила я.
– О вступлении в семью, – хмыкнула Тоня. – Разве не видела? Он в моей спаленке в правом углу, как икона, до сих пор висит.
Мне показалось, что не расслышала.
– Диплом о вступлении в семью?
Антонина встала.
– Пошли. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Мы бодрой рысцой добежали до крохотной комнатушки, и Тонечка показала пальцем на небольшой постер в бежево-золотистой рамке.
– Читай.
– Я думала, тут какой-то орнамент, – пробормотала я, уткнувшись носом в стекло, – а оказывается, буквы. Написано красиво, с завитушками, и украшено мелкими рисунками.
– Работа Пенелопы, – пояснила подруга. – Она училась каллиграфии, и у нее талант художника. Ну же, огласи текст вслух.
Глава 10
Я откашлялась и прочла.
«Диплом. Выдан за особые заслуги Антонине. Отныне она является членом семьи. Диплом может быть отобран, если Антонина совершит неподобающий поступок».
Далее шла витиеватая подпись и стояла дата.
– Это шутка? – с надеждой спросила я.
– Нет, все очень серьезно, – вздохнула Тоня. – Я, еще будучи первокурсницей, обмирала от ужаса при любой неприятности. Получу двойку на экзамене и рыдаю – вдруг дед сочтет «неуд» неподобающим поступком и объявит, что я изгнана «из рая»?
– Бред какой-то, – пробормотала я.
– Потом сообразила, – не обращая внимания на мои слова, продолжала она, – Анатоль никогда не станет в институт звонить и об успехах внучки осведомляться, можно деду ничего про пересдачу не сообщать. И вообще, я в его доме постоянно не живу, а когда в гости приезжаю, лучше о своих делах помалкивать. Ну а затем мне смешно стало, я перестала испытывать благоговейный трепет перед дедом. Наверное, потому, что вовремя покинула Ковалев.
