Новый год в доме Анатоля всегда отмечается шумно. Просторная квартира режиссера находится в здании театра. В былые годы тридцать первого декабря в фойе устанавливалась огромная елка, вокруг которой плясала и пела куча народа, включая все местное начальство. Авдеев всегда устраивал капустник, Всеволод специально писал для него музыку. Играли не местные артисты, а гости. Подчиненных Анатоль никогда на такие вечера не звал – крепостным негоже ручкаться с барами. Традиция показывать в Новый год капустник сохранилась и по сию пору. Правда, количество гостей сильно поубавилось, в прошлом декабре за столом сидело всего двадцать человек…
Когда моя «букашка» подъехала к помпезному желтому зданию в стиле «советского вампирного барокко», Тонечка сказала:
– Наверное, лучше не говорить Анатолю и компании, что мы с тобой двоюродные сестры. Не знаю, что сделала твоя мама, но, видно, она здорово досадила отцу. Боюсь, он может перенести свою неприязнь и на внучку.
– И, думаю, не следует сообщать, что я бывшая жена Куприна, – ответила я в тон Антонине.
– Пожалуйста, ничему не удивляйся, – попросила она, выходя из машины, – воспринимай любые события и слова, которые тут услышишь, как… ну… словно играешь в пьесе. Семейка у меня еще та.
– Извини за напоминание, но Анатоль и другие вроде как и моя родня, – улыбнулась я.
– Давай придумаем легенду и будем четко ее придерживаться. Что скажем, где мы познакомились? – спросила Тоня.
– Лучше сказать правду, – решила я. – Ты работаешь в архиве, а я пришла туда посмотреть кое-какие документы для своей новой книги. Теперь мы дружим, ты позвала меня в Ковалев в гости. Слушай, а ведь до Нового года еще почти неделя. Не рано ли мы приехали?
– Все о’кей, – буркнула Тоня. – Ну, ныряем в болото с жабами…
Когда мы вошли в просторную комнату, люди, сидевшие вокруг большого стола, разом повернулись в нашу сторону.
– Наконец-то! – воскликнул стройный темноволосый мужчина, одетый в шелковую стеганую домашнюю куртку. – Сколько можно ждать?
– Прости, Анатоль, жуткие пробки, – смиренно ответила Тонечка.
Я уставилась на того, кто вместо приветствия сделал Тоне замечание. Это главный режиссер ковалевского театра? Да быть того не может! Анатолию Сергеевичу, по самым скромным подсчетам, лет семьдесят, а передо мной человек, которому можно дать от силы сорок!
– Хочу вам представить свою близкую подругу, Виолу Тараканову, – сказала Антонина.
– Очень приятно, – улыбнулся мне Анатоль. – Садитесь скорей, Катя приготовила кролика в сметанном соусе. Надеюсь, вы не сидите на диете? Хотя зачем вам, с такой-то стройной фигурой, ограничивать себя в еде… Я правильно говорю, Офи?
