Егор же сидел дома и мучил калькулятор, тщетно пытаясь разделить 100 на 1. Как он ни бился над проклятым аппаратом, на табло неизменно выскакивала одна и та же цифра — 100. Однако Егор не сдавался. Привыкший ко всяким подвохам, тем более — в бухгалтерии, он злился и тыкал пальцами в клавиши, добиваясь от хитроумной машинки чистой правды. Машинка, однако, твердо стояла на своем и меньше ста не показывала.
— Вот дура-то, блин! — обозлился Егор и хлопнул по калькулятору своей корявой ладонью. Тотчас же цифра 100 мигнула зеленым и рассыпалась на бесконечное 99,99999999999… — Так бы и давно! — Егор удовлетворенно хмыкнул и смахнул калькулятор со стола. Тот сверкнул в последний раз всеми своими девятками и угас, судя по всему — надолго.
Егор же, утомленный событиями последних дней, а особенно — дня сегодняшнего, отправился на боковую.
Спал он спокойно. Ему снились немцы из фирмы «Бродт унд Буттер» и контракт на пятьсот тысяч марок. Контракт почему-то был отпечатан на розовой бумаге, да еще и перевязан желтой ленточкой. «А лента зачем?» — удивился во сне Егор. «Ихь бин гросс сюрприз. В натуре! — дружно отвечали немцы. — Ферштейн?».
В догадках о том, что же может означать это загадочное «ферштейн», Егор в понедельник к обеду и проснулся.
— А хорошо-то как! — вслух сказал он, зевнул во весь рот и двинулся прямиком на кухню.
Хлопнул для бодрости стопку коньяку, зажевал копченой осетриной, выпил большую чашку кофе и закурил.
Курил Егор долго, растягивая удовольствие. А докурив, подошел к окну и чуть приоткрыл форточку, чтобы выбросить окурок.
Сидевший на крыше снайпер приложился к цейсовской оптике, затаил дыхание и плавно нажал на курок. Только и всего!
Однако акции немецкой фирмы «Бродт унд Буттер» за это короткое мгновение успели вырасти… вырасти…
Ну, это мы после посчитаем.
