Бессмертны ли злые волшебники | страница 43

— А может быть, и в самом деле стоило бы подарить его…

— Писал я в ВОКС, раньше… — И заговорил о самом, видимо, любимом и о самом больном — о деревьях: — Чудесная роща была в том парке Лопухина. Вырубили. Думали, пойдет высоковольтная линия. И ошиблись. Линия левее пошла… Забыть не могу, как Ленин велел арестовать однажды коменданта Горок за одну только погубленную сосну…

Я хочу увидеть, потрогать собственноручное письмо Алексея Толстого. Александр Иванович раскрывает передо мной обыкновенную картонную папку. Читаю, листаю и через несколько минут с удивлением узнаю, что в этот маленький город писал не только Алексей Толстой, но и Максим Горький… Ромен Роллан… почетный академик, герой Шлиссельбургской крепости Николай Морозов.

— У нас была открыта после революции первая в республике народная обсерватория, — рассказывает Смирнов, — и опыты по оживлению организма тоже первыми начали мы, наш врач Чечулин. А названия наших улиц!..

…Он «открывал» мне город все увлеченнее, в отчетливых, ярких подробностях, внешне беспорядочно и внутренне стройно, как умеют это делать старые краеведы. Я узнавал, что в этом городе — недаром стоит он на старой Владимирке — родились, жили, боролись большие революционеры, чьими именами названы сегодня улицы. (В их числе Анатолий Железняков, легендарный матрос Железняк.) А рядом в селе Плотове томился в холерном карантине Пушкин, по дороге из Болдина в Москву, к невесте… А на днях местные машиностроители послали за тридевять земель на Асуанскую плотину чудесное оборудование. И любая ткачиха хлопчатобумажного комбината осуществила в семилетке пушкинское, сказочное: «И на весь бы мир одна наткала бы полотна».

Он рассказывал много о городе — мало о себе. И уже в Москве узнал я, что сам он был другом детства Железняка, написал о нем интересные воспоминания, а сейчас, на 71-м году, пишет историю ногинского комсомола.

Пишет как коммунист, как первооткрыватель. Он уже составил «комсомольскую анкету» и хочет обойти с ней сотни людей.

Существует мнение, что в наши дни открытия возможны в космосе или в микромире, а на географических картах не осталось «белых пятен». Думаю, что все зависит от масштаба карты: на карте мира действительно нет «белых пятен», но они есть на карте области, и еще их больше на карте района.

Но об этом часто забывают. Особенно теперь, когда молодые поэты воспевают космический взгляд на жизнь. Это, наверно, весьма красиво: космически воспринимать бытие, но порой стоит нагнуться и потрогать траву, по которой мы ходим…