Думаю, она хотела через меня пережить все то, что упустила сама. Она так мечтала петь, выступать на сцене. И в самом деле выступала, но совсем недолго. Почему — не знаю. Ей так упорно твердили, что она все делает неправильно, что в какой-то момент она решила стать домохозяйкой и этим ограничиться. Мечта о славе и богемной жизни сдулась под влиянием реальности. Зато она поддерживала меня. Я объяснил нескольким приятелям, что мы прославимся и разбогатеем, что все девчонки будут от нас тащиться, и все тут же записались в группу. Я назвал ее The Quarrymen — по названию нашей школы. Так началась история «Битлз». Можно еще добавить, что началась она в сортире. По-моему, раньше я об этом не упоминал, но сообщение о рождении группы я сделал именно в школьном сортире.
Мы приступили к репетициям. Поначалу все это выглядело довольно жалко. Неумелые ребята, набранные мной, мало способствовали будущему успеху. Зато настроены все были очень решительно, а главное, я сам верил в свою затею. Верил как никогда и ни во что. Я весь состоял из этой веры. И чувствовал себя защищенным. Довольно быстро я понял, что группа — это как панцирь. Жизнь в группе избавляет от одиночества, от необходимости решать все проблемы самому. Это наполняло меня огромной силой. Да что теперь могло со мной случиться? Именно это осознание собственной силы и сделало из меня лидера. Я изменился, и люди стали смотреть на меня иначе. В том числе девушки. Странное это было ощущение. Они прямо кругами вокруг меня ходили. Помню одну из них, она таскалась за мной повсюду. Кажется, я переспал с ней раз или два. В ту пору я любил затаскивать девчонок в кусты. Для меня это была своего рода… неопалимая купина. Но главное, я не желал ни к кому привязываться. Как-то раз к матери в дверь позвонила одна рыженькая. И пришлось мне просить сестер что-нибудь ей соврать, чтобы она ушла. Сегодня, вспоминая то время, я понимаю, что эта девушка была первой из моих группиз.
На протяжении многих месяцев мы исполняли хиты последних лет. Никак не могли сладить с аккордами и в точности разобрать слова. Выпутывались как могли. Но нам было плевать на точность. Для нас значение имела только энергетика. Мы играли в каких-то занюханных барах, где нас соглашались слушать, пока мы не получили приглашение выступить на празднике церкви Святого Петра в Вултоне. Мы страшно обрадовались, потому что знали — народу там будет тьма. Это было 16 июля 1957 года. Вряд ли я забуду эту дату. Мне про нее в последние годы все уши прожужжали. Программу устроители праздника придумали какую-то совсем уж несусветную. Если я ничего не путаю, гвоздем у них был номер с дрессировкой полицейских собак. А может, парад финских мажореток, не помню. Помню только, что я дико волновался, — слушать нас впервые пришла Мими. Мать тоже присутствовала, как и на каждом нашем концерте. Я надулся пива, и от жары меня совершенно развезло. Но стоило мне выйти на сцену, как я забыл про тошноту. На сцене я словно переселялся в новое тело.
