Шнайдер сообщал, что «несколько дней они следили за вражеским передатчиком, который должен находиться к северу или северо-востоку от Парижа. До сих пор определить точное его расположение не удавалось, но в тот день они почти смогли решить эту задачу. Теперь они сузили круг поисков и стали работать с передвижным пеленгатором». Шнайдер сказал Райзену, что «тому лучше приехать лично, если он хочет поймать этих людей».
Райзен взял пару своих подчиненных, переоделся в штатское и поехал за грузовиком с пеленгатором Шнайдера. «Он был похож на небольшой, неприметный снаружи фургон. Наша машина также была хорошо замаскирована». Так описывал он операцию в своем донесении.
Грузовик неожиданно остановился на центральной улице Мэзон-Лафита. Из полицейской машины выскочил связной и указал на две виллы по обе стороны улицы. Люди Райзена бросились к обоим зданиям, а сам он с револьвером в руке прорвался в дом по левой стороне и даже вытащил из постели какого-то человека, но понял, что ошибся.
— Они у нас в руках! — раздался крик из виллы с другой стороны улицы.
В мансарде этого дома гестаповцы схватили темноволосого человека, который в тот момент как раз вел передачу; другой полицейский привел женщину, пытавшуюся ускользнуть с пакетом документов через сад. Это были Херш и Мира Сокол, радисты французской сети «Большого шефа».
Налет на Мезон-Лафит принес Вауку неплохие результаты: удалось захватить документы, дававшие новые ключи к кодам «Красной капеллы». Окончательно прояснить последние вопросы могла бы чета Сокол, но поляки категорически отказывались говорить.
Разъяренные гестаповцы жестоко избили Сокола, его пытали, погружая в ледяную воду. Сегодня Райзен отрицает использование подобных методов, утверждая, что «со своей стороны он никогда ничего подобного не допускал. Было бы слишком глупо воображать, что кто-то мог получать информацию таким способом». Тем не менее, когда гестапо пригрозило Мире Сокол расстрелом мужа, она многое рассказала: содержание радиограмм, связи с другими членами организации Треппера и даже псевдоним «Большого шефа» — «Гилберт». Тот никогда не давал Соколам свой адрес и поэтому мог считать себя счастливчиком.
Треппер поспешно дал своим людям команду на отход и реорганизацию. Но его агенты были уже настолько деморализованы точностью налетов германских контрразведчиков, что многие решили прекратить свою деятельность. Организация Треппера вновь оказалась в жутком положении из-за мучительных проблем со связью. У «Кента» в Марселе был передатчик, но в оправдание своей бездеятельности тот всегда находил технические отговорки. Организатор и руководитель другой французской группы Робинсон также располагал рацией, но отказывался предоставить её в распоряжение «Большого шефа».
