Однако за исключением своей антипатии к нацизму «противники» так и не пришли к согласию по поводу общей цели. Их программа в основном состояла в отсутствии всякой программы; им претили конкретные заявления, и они были вполне счастливы служить просто форумом германской молодежи, протестующей против устоев, поддерживаемых беспринципными партиями.
Юнгу требовался человек, сочетавший в себе качества лидера любой дискуссии и рупора его идей, знакомый с максимальным числом групп, представленных в окружении «Гегнера». Он выбрал Шульце-Бойзена, у которого была репутация человека, поддерживавшего связи практически с любой оппозиционной молодежной группой. Всякий раз, когда экстремистские студенческие группировки расходились во мнениях, в посредники призывали Шульце-Бойзена, который изучал политику, международное законодательство и журналистику.
Юнг ввел Шульце-Бойзена в состав редакции, и после его отставки тот стал возглавил «Гегнер». С каждым новым выпуском его предостережения об угрозе нацистской опасности становились все громче, а аплодисменты нонкомформистов все восторженнее. Шульце-Бойзен даже организовал в берлинских кафе так называемые «вечера „Гегнера“», на которые приглашал представителей политических партий для обсуждения будущего германской политики. Даже скептически настроенный Юнг впоследствии вынужден был признать, что «сначала встречи проводились в маленьких помещениях, но вскоре они так переполнялись, что нам пришлось организовывать настоящие митинги. Атмосфера была исключительно лояльной, между левыми и правыми устанавливались удивительно дружеские отношения. Молодые люди, которые при встрече на улице немедленно ввязались бы в потасовку, прислушивались к аргументам оппонентов и были единодушны в своей неприязни к хвастливому доктринерству партийных боссов и непреклонных суперменов».
Однако в этих дискуссиях вряд ли могла родиться какая-то конкретная программа. Петель говорит, что «там всегда царил панический страх предательства». Шульце-Бойзен и его ближайшие соратники были единственными людьми, способными начать формулирование национал-большевистской платформы. Его основная мысль состояла в следующем: будущее Европы состоит в альянсе элиты молодежного движения, пролетариата и Советского Союза, откуда родится «новый Адам». Он все ещё считает скандальным тот факт, что германская коммунистическая партия зависит от указаний Советов, и в тоже время смотрел на Россию как на спасителя.
