Махмуд Тагирович любил напомнить внукам, что его дед, происходивший из ханской хунзахской семьи, ребенком чудом избежал смерти от рук имама Шамиля, находился в плену, был выкуплен и, пережив множество приключений и переездов, оказался в петербургском высшем обществе, даже нес караульную службу в личных монарших покоях. Дяди Махмуда Тагировича, а их было восемь, погибли в разных концах рушащейся империи и за ее пределами. Кто на полях Русско-японской, кто в Первую мировую, кто в Гражданскую от рук озлобленных большевиков, но все при царских боевых наградах.
Отца Махмуда Тагировича, как самого младшего, запрятали на дальний хунзахский хутор, откуда он отлучился лишь в тридцать первом году – на учебу в только что открывшийся Махачкалинский пединститут. Оттуда его, впрочем, вскоре выгнали как сына белого генерала.
Вернувшись на хутор, юноша переписывал Коран, занимался переводами, а затем неожиданно проникся красной романтикой и отгрохал на аварском поэму-покаяние, где рвал со своим несчастным прошлым.
В эстетских, пестрящих арабизмами строках новоявленный поэт расписывал несчастную долю простых хунзахцев, веками гнувших спину под игом коварных нуцал-ханов и их интриганок-жен. Вскользь упоминался и Хочбар из вольного Гидатля, унесший с собой в огонь малолетних ханских сынков.
Поэму оценили, она ходила по рукам, и отец Махмуда Тагировича был призван в Хунзах и назначен там школьным учителем, а спустя два года уже стал зятем главного колхозного агронома, потом директором школы, а потом, уже будучи ветераном Великой Отечественной, – и вовсе служащим Министерства образования в Махачкале. К стихам отец Махмуда Тагировича больше не возвращался.
Сам Махмуд Тагирович родился очень поздно, когда три его старшие сестры уже заканчивали школу. Рос в отдельной городской квартире, в которой постоянно гостили местные звезды и в том числе поэты в кирзовых сапогах и с пандурами. Мать быстро отцу наскучила, уступив место тайным кудесницам из номенклатурных кругов. Когда Махмуду Тагировичу было восемь, она умерла в Хунзахе загадочным образом после празднования пятидесятилетия ДАССР. Говорили, что наелась жирного мяса с хинкалом, обильно запила ледяной водой и скончалась от заворота кишок.
Через год у Махмуда Тагировича появилась мачеха, дочь секретаря обкома, а у шестидесятилетнего отца его дача в садовом товариществе, личный автомобиль и вскорости новый ребенок. Предоставленный самому себе, Махмуд Тагирович быстро увлекся алкоголем и писанием дневников. Запасшись общими тетрадями, он выписывал в них цитаты из Маркса, Энгельса, Сен-Симона, Горького и Гамзатова, а также делился наблюдениями за собственной жизнью.
