Она миновала увитый виноградом дворик, где какой-то мужчина читал газету, вытянув босые ноги на стуле, и завернула в аллею. Там на скамейках сидели перешептывающиеся матроны, а из близлежащих закусочных доносился галдеж и тянулись аппетитные ароматы. Мимо Камиллы с хохотом промчалась толпа подростков, обдав ее водой из бутыли с пульверизатором. Она встала, широко расставив мощные ноги на шпильках и с ужасом оглядывая платье.
– Высохнет, девочка, на солнце высохнет! – успокаивали ее со скамеек хихикающие матроны.
– Э, давай я тебе высушу! Номер дай, девушка! Нас возьми, да, с собой! – слышались задорные мужские голоса.
Камилла двинулась дальше и вскоре подошла к красивому белому зданию с плоской крышей, на которой сверкал большой, с тонированными стеклами вертолет и залегли автоматчики. Здание было оцеплено солидным кордоном, а вокруг него собралась толпа, пожирающая глазами припаркованные «ленд крузеры» и «Порше-Кайены». Камилла гордо прорвалась сквозь щебечущую прорву народа, на ходу оправляя сияющее платье и локоны и вытаскивая из клатча тисненный золотом пригласительный билет с гербом в виде орла и с танцующей фигурой на обложке.
– Потом меня тоже позови, – подмигнул ей усатый полицейский.
Наконец Камилла проникла в прохладный холл и ринулась в дамскую комнату, где можно было привести себя в порядок. Со второго этажа уже доносились песни.
В огромном зале над головами танцующих носился рой тысячерублевых и стодолларовых купюр. Перед нарядным столом молодоженов выступали барабанщики, ловко жонглируя барабанными палочками, перебирая ногами, обутыми в мягкие кожаные сапоги, и весело карабкаясь друг другу на сильные плечи.
Пар, поднимающийся от вареной говядины и хинкала, окутывал веселые лица хмельных гостей теплой пеленой. По залу ходил отец жениха с крученым рогом и чокался со всеми прибывшими, а длинные пылкие речи сменялись оглушительной лезгинкой или стремительной этно-эстрадной музыкой.
Камиллу приглашали на танец двенадцать раз, после чего счет был потерян. Невзрачная девица, сидевшая напротив, то и дело цедила соседке:
– Садятся же некоторые специально с краю, чтобы их постоянно приглашали.
Общество, собравшееся за ее столом, Камилле не очень нравилось. Это были какие-то бедные родственницы в косынках тигровой расцветки и в тесных юбках. Их ряды полнились несгораемым любопытством, и то и дело какая-нибудь женщина произносила:
– Вон, Дикий Мага пошел, Дикий Мага пошел!
