Присутствующие зашушукались. Кажется, такого "финта ушами" никто не ожидал, но воспринят он был, скорее, благосклонно. Ответ на вопрос "что делать?" вроде как предложен и возражений не вызывает. А так как ответственность взял на себя и.о. ректора, то и понятно, кого наказывать в случае чего.
Кто-то из мэрских возражал, кажется, больше для порядка. Тот же вояка, который обзывал Сайни дезертиром, теперь требовал увеличить состав экспедиции за счет включения в нее своих непосредственных подчиненных. А я "поплыл" — сказывались стресс, бессонная ночь, тяжелая работа на расчистке завалов и прочие радости минувших суток. Мозг просто отказывался обрабатывать всю эту кучу неприятной информации. Поэтому давал приказ глазам закрыться — и я не чувствовал сил его отменить. Просто сползал в вязкое гудящее забытье цвета паршивого столовского киселя, почти не приносившее отдыха, зато позволявшее не думать… не думать… не думать…
Вырвал меня из него все тот же Сайни, основательно встряхнув.
— Пойдем, нас уже Бержи с прочими ждут.
Я с трудом оторвал тяжелую, будто клеем налитую голову, от столешницы.
— Ну и видок у тебя, — невесело усмехнулся Лелек. Я непонимающе уставился на него. Он сунул мне под нос полированную пластинку от какого-то лабораторного устройства. М-да. Рисовали местные студиозусы водорастворимыми чернилами, и теперь всю мою левую щеку украшало изображение перепончатокрылого монстра, причудливо размазанное. Что не делало его более привлекательным. Я машинально попытался стереть его тыльной стороной ладони. Красивее не стало, зато руку испачкал, да еще и поцарапал о суточную щетину.
— Пойдем, говорю, — рванул меня за измазанную конечность Лелек. — Потом будешь прихорашиваться. А можно и так оставить — врагов пугать.
Он пытался шутить, но лицо оставалось каменным, а льдистые глаза смотрели словно сквозь прицел. Правда, в голосе немного тепла оставалось. Совсем чуть-чуть. Чтобы душа не замерзла.
Совещание, как я понял, уже закончилось. Участники расходились. Кто-то, уходя, зацепил хрупкую лабораторную конструкцию. Она жалобно звякнула, покачнулась, но упасть не успела — у виновника оказалась неплохая реакция, и он сумел-таки подхватить чудо магической техники. Дмиид, вместо благодарности, вызверился на "неотесанного слона, которому не место не то что в лаборатории — в пределах университетского города". Вспышка была неожиданной и бурной. К чести пострадавшего, он не стал орать в ответ, извинился еще раз и вышел. Дмиид крякнул и побежал следом — наверное, просить прощения.
