Сайни, конечно, мне не поверил. Но не сказал об этом и принялся по второму кругу методично обшаривать бывший спортзал, переворачивая и отбрасывая в сторону обломки обшивки.
И мы нашли. Но совсем не то, что искали. Под одним из желтых листов лежала Лиина.
Дмиид закричал тонко и страшно, рухнул рядом с ней на колени и прижался ухом к груди.
— Не дышит, — он поднял к нам лицо, покрытое коркой пыли, в которой слезы уже проточили две грязные дорожки. — Не дышит.
— Пусти, — грубо оттолкнул его Сайни. — Ты в смерти не разбираешься.
Оттолкнул и сам опустился на колени рядом с Лииной. Пытался щупать пульс, слушать дыхание, еще какие-то манипуляции производил.
— Ты прав. Почти. У нее аер-ком.
— Что? — Дмиид повернулся всем корпусом.
— Состояние такое. Бывает у мага, когда он перенапряжется. Или когда в момент создания заклинания его ударят — другим заклинанием или даже физически. Такое я видел два раза на войне.
— Знаю, читал. Но ведь от этого все равно умирают, не сразу, так потом?
— Не всегда. Один парень, которого при мне шарахнуло, выжил. Молодой был, сразу после университета к нам попал, на границу. Причем даже не боевым магом хотел стать, так, целителем. А тут они налетели. Это как раз во время Карисской стычки было. Нас крепко тряхнуло — эти гады какой-то дрянью по мозгам врезали. На заставе всего двенадцать человек. Вдруг как подушкой по башке — в ушах шум, в глазах круги. Человек пять вообще повалились, как кегли. Видать, их колдун совсем близко подобрался, через все посты прополз. Сделал дело — и своим сигнал дал. Они и ринулись. А у нас, кто на ногах остался, еле-еле стоять мог. Куда уж там воевать. Так парень этот — его, между прочим, Дриком звали, я сына в его честь… — Сайни сглотнул. — Он нас просто на ноги поднял. Одного за другим. Так и отбились, находников-то не больше было, чем нас. Только когда он над последним нашим ворожил, колдун снова ударил. А я его, колдуна этого, из бойницы углядел да стрелой… Колдуна снял, но и Дрик мешком повалился. Вот так же лежал, не дышал почти. Мы его тогда к полковому лекарю на себе донесли. Два дня бежали, считай, без продыху. Лекарь с ним, как с ребенком, два месяца возился. Благо, раненых, почитай, не было почти. Выходил. Встал на ноги парень и даже колдовать снова стал. Что с ним потом было, не знаю. Так что быстро давай, — рявкнул Сайни уже совсем другим голосом, — зови сюда лекарей, пусть решают, что делать. И мы будем решать, что делать нам, — добавил он уже совсем тихо.
