Ванеева озарило — вот цель, миссия, пустой рынок, территории, ждущие полезной еды по скромной цене.
Следующие пять лет он просил денег. Капитала, заработанного водкой, хватило на технологию индюководства и фермы. Ванеев строил их по науке — кустом, но в двух километрах друга от друга (ближе передается зараза). И терроризировал, терроризировал банкиров планом-схемой разделки индюка, моля о кредите.
Мироздание устало сопротивляться напору Ванеева. Знакомый менеджер Внешторгбанка убедил правление дать безумцу 32 миллиона евро.
Ванеев ликовал год. Затем мир пошатнулся: скакнули цены на строительство и материалы, амбициозный план полетел в мусорное ведро, а банк намекнул, что хочет забрать компанию.
Спас тот же менеджер. Его сманил Внешэкономбанк, и он показал председателю правления бумаги своего клиента. Председатель поверил в Ванеева с его схемой разделки и выдал кредит, покрывающий старые долги.
Экспансия мяса под маркой «Индолина» стартовала как ракета. Фермы вырастали за месяцы. Конкуренты кружили на самолетах, заправленных кредитами помельче — им не хватало наглости и силы убеждения.
Ванеев горит как береста. Эскортирует гостей к маточному стаду и ввергает в курлыкающее и толпливое море индюков. Гости кривят вежливую гримасу и выбегают прочь из душного ада.
Хозяин не обижается. Ванееву тоже бывает душно, но что-то помогает ему дышать. Что?
«Индолина» покоряет прилавки, люди переходят на индейку. Ванеев убеждал меня: взяты кредиты, аналитики предрекают падение импорта и благоденствие отечественного индюковода…
Хватит. Красивые слова мельтешили в мозгу, скрывая факты. Как соотносится выручка и кредитная задолженность «Евродона»? Какова себестоимость килограмма мяса? А чистая прибыль? А у конкурентов?
Ванеев сидел напротив, чуть сгорбившись, и расписывал свои деяния. Я поймал паузу и спросил не про EBITDA, а про зачем. Зачем вам все это?
Ванеев врубил спич о кайфе первопроходца.
Когда слышишь такое, хочется взять ведро холодной воды и окатить. Зачем ты врешь, я такой же, как ты, я так же хочу объяснить себе, зачем живу, так же боюсь провести время зря, так же бегу пустоты и так же падок до власти и денег, так же люблю рассказывать, какой я крутой; мне не надо доказательств твоего величия. Просто скажи, зачем.
Я стал рассматривать кабинет и увидел портрет. Свет падал так, что незнакомец хмурился. Евангелист как раз прервал спич. «Простите, а кто на картине?»
Ванеев обернулся, будто не знал, кто. «Это мой брат, — сказал он. — Младший. Его нет. Там автокатастрофа, и вот я попросил нарисовать. Ему так мало лет было, я сам его вырастил».
