Пансион впервые приоткрыл Золя мир, находившийся за пределами семейного круга. Этот мир был сложен и необъятен. Он таил в себе много неожиданного и загадочного. Однако к нему легко привыкалось, так как вокруг были такие же маленькие Эмили, Мариусы, Эжены, готовые расплакаться от небольшой обиды, по-детски доверчивые и незлобивые. Совсем иначе встретил Эмиля коллеж. Здесь учились сынки местной буржуазии — самоуверенные, избалованные, нагловатые. Старшие школьники устраивали новичкам «испытания». Новичка подвергали экзекуции, оскорблениям. Эмилю особенно не повезло. В глазах учеников коллежа он был «парижанином», «французиком», чужаком. Смеялись над его видом, над его произношением, над его застенчивостью. Эмиль совсем растерялся. Но однажды к нему на помощь явился заступник — бойкий мальчуган по имени Поль. Это был Поль Сезанн, в будущем знаменитый художник. Так завязалась дружба, и она крепла с каждым днем. Исчезло одиночество — исчезла и застенчивость; постепенно коллеж становится родным домом. Кроме Сезанна, рядом еще два друга — Маргери и Байль. Друзья занимаются музыкой, участвуют в школьном духовом оркестре. Золя играет на кларнете, Сезанн и Маргери на тромбоне. В свободное время они совершают прогулки по окрестностям Экса. Они очень любят эти вылазки, так же как любят они ловить рыбу, плавать, охотиться, ночевать под открытым небом, проказничать… А еще они любят поэзию и без конца читают друг другу стихи Гюго и Мюссе, а иногда и свои собственные.
Пройдет много лет, а Золя не раз будет обращаться к этой поре своей жизни, с теплом и грустью вспоминая время, проведенное в коллеже. И здесь нельзя не предоставить слова ему самому. Рассказывая в романе «Творчество» о детских годах Клода Лантье, Пьера Сандоза и Луи Дюбюша, Золя рисовал свое собственное детство. Вот он вспоминает коллеж, помещавшийся в старинном монастыре, расположенном около городской стены: «дворы, обсаженные огромными платанами; позеленевший от водорослей, полный тины пруд… классные комнаты первого этажа со стенами, сочащимися от сырости, столовую с вечным запахом «помоев»; дортуар малышей, знаменитый своим безобразием…» Картина в общем малопривлекательная и вполне объясняющая любовь «трех неразлучных» к прогулкам на свежем воздухе. По-видимому, и персонал коллежа был под стать его внешнему виду, о чем можно судить по прозвищам, которыми школьники наделили своих учителей и прислугу. Так, строгий, никогда не смеющийся учитель был назван Радамантом; учитель, пачкающий все кресла своей сальной головой, — Пачкуном. «Ты-меня-обманула-Адель» — прозвали учителя физики, пресловутого рогоносца, которого десять поколений сорванцов дразнили именем его жены, по слухам, застигнутой когда-то в объятиях карабинера. Один из воспитателей, носивший корсиканский нож, по его словам, обагренный кровью трех его кузенов, был назван Спонтини, воспитатель — славный парень, разрешавший воспитанникам курить на прогулках, — носил прозвище Перепелочки.
