Потом, он в Кремле получал один из первых орденов «Красной звезды». Тогда им первым, вручал «дедушка» Калинин. Михаил Иванович.
Найдя бабушку в эвакуации в далеком мордовском городишке Можга, увидел, что она его не узнала. Поэтому от лица сослуживца сказал, что Леня жив. Вошедшая в комнату сестра, воскликнула: «Мама, так это Леня!» Бабушка потеряла сознание. Вот так, женщины ждали своих сыновей с фронта.
Потом опять университет. Затем семья и все заботы, связанные с нею. Зарплаты преподавателя не хватало, и приходилось подрабатывать везде. А времени на диссертацию все не хватало. Только, когда уже были внуки, в 60 лет он стал, наконец, кандидатом наук. Очень гордился. Отношения с женой, Наташиной и Лидиной мамой оставляли желать лучшего. Поэтому всю свою любовь он отдавал девчонкам. Правда, Наташа оказалась ближе по духу, по интересам, по предпочтениям.
В молодости много путешествовал: обошел с рюкзаком Крым и Кавказ. А когда силы стали покидать, засел за книги и журналы, до которых все «руки не доходили». Старался не обременять. Когда остался один, стал сам готовить, стирать, убирать и делал это тщательно. Очень любил, когда внуки и дочки обедали у него и хвалили.
Наташа поймала себя на том, что сразу стала думать об отце в прошедшем времени.
У Лиды, конечно же, опять были материальные трудности. Но слава богу, денег у Наташи хватило на все. Даже у Вити не перехватила.
Какая-то соседка настойчиво советовала пригласить священника.
— Он не верующий, — отмахивались они.
— Прибудет к Господу, поймет и станет верующим, — не успокаивалась старушка.
Какого Бога призывать: у них в крови были католики, православные, иудеи и, даже, давным-давно один китаец.
— Пойдите в церковь, поставьте свечку — Бог спасает от страданий.
— Нет, бабушка, — прервал Витя, — Бог не спасает от страданий, он их только разделяет с нами.
— И то правда.
Все успели вовремя. И к похоронам все приготовили, и поминальный стол. В три руки. Прибежала помочь Татьяна. Приглашать особенно некого. Все, с кем он служил, ушли раньше. Пришло несколько человек из института, немного соседей и несколько знакомых девочек.
Видимо, за поминальным столом разговоры почти всегда об одном и том же: об умершем, о загробной жизни или ее отсутствии, о Боге, о необходимости религии или наоборот. В общем, все как у всех. Наташа, глядя на Лиду, вспомнила, как одна пожилая женщина ей говорила: «Запомните, в самом отчаяном горе люди, все равно, остаются сами собой».
