С того дня дед полностью махнул на меня рукой, отказываясь видеть во мне не только еврея, но и вообще — человека. Только в конце восьмого класса дед снова посмотрел на меня с надеждой и посоветовал в девятый не идти, а идти в училище, где из таких вот балбесов готовят зубных техников, потому что зубы человеческие — это самый надежный источник обогащения. Я не согласился и сказал, что у человека есть и другие органы для обогащения и, например, гинеколог…
Дед глянул на меня с разочарованием и отвращением, примерился к традиционному подзатыльнику, но не решился…
Надо сказать, что эта обменная операция с рогаткой так и осталась на всю жизнь моим самым удачным коммерческим предприятием…
Рогатку я сразу принес друзьям, и, не откладывая более ни на минуту свою затею, мы тут же на дворе Мешка приступили к тренировкам по стрельбе. Мишень нарисовали на стене сарая и прочертили несколько барьеров: метрах в десяти от мишени, подальше и совсем далеко — метров за пятьдесят. Набрали гору камешков и принялись вколачивать их в сарай, выбивая щепу из трухлявых бревешек.
Выяснилось невероятное — Мешок был прирожденным стрелком. Он с любого расстояния всаживал один камень вслед другому прямо в середку мишени, пробив худое бревнышко насквозь. О том, чтобы ставить его с яблоком, не могло быть и речи. Мы снова оказались без сына Вильгельма Теля.
Жребий выпал на Серегу.
— А где мы сейчас, в начале лета, яблоко найдем? — с надеждой спросил Серега.
— Давай я из погреба картошину притащу, — нашелся Мешок. — Какая разница?
— Пацаны, — попросил Серега, — давайте поначалу чего-нибудь побольше картошки. Страшно ведь…
— Может, арбуз? — предложил Тимка.
— Арбузов няма, — сказал Мешок, — но есть кочан капусты.
Он притащил из погреба кочан, и мы установили его на Серегиной голове. Серега мужественно стоял, закрыв глаза, и только правое колено его мелко дрожало. Мешок стрельнул, и камень с хрустом пробил кочан, вылетев с другой его стороны с капустным шмотьем впереди себя.
— А это не хуже Вильгельма Теля с его луком, — обрадовался Тимка красочному зрелищу.
Было решено найти зрителей и провести пробный показ номера. Серега совершенно справедливо предложил нам троим бросать жребий на сына перед каждым новым выстрелом. Жребий опять выпал на него.
Предвечерние улицы были пустынны, но, свернув на свою, я увидел компанию взрослых пацанов на бревнах, сваленных у калитки нашего соседа Трофимова. Скоро из этих бревен сосед нарежет столбики для новой ограды, а пока на них удобно сидеть за неторопливой вдумчивой беседой, или шлепать по ним старыми пухлыми картами, или острым ножом вырезать по коре свои инициалы… Пацаны шлепали картами.
