Иногда наша тактика не срабатывала. Оглядываемся, например, а Тимки нету, и совсем нетрудно догадаться, где этого блудливого кота сейчас носит.
— Дообжимался, — ворчал Серега и с криком “Тимка-сволочь, где ты?” все равно бил первым, когда еще только-только вяло начиналась прелюдия к будущей потасовке.
В какой-то момент прибегал и Тимка — довольный, орущий, молотил всех и вся, стараясь закончить все побыстрей, чтобы снова сбечь, уверяя нас, что всего на минуточку.
Однажды драка рассосалась без остатка в самом зародыше, потому что заводилой у деревенских парней оказался совсем взрослый хлопец, который учился у моей матушки в вечерней школе. Он предложил вынести нам самогона и выпить мировую, но ничего не успел. Налетевший Тимка, не разобравшись в ситуации, вырубил его с ходу и даже успел нехило попинать, прежде чем мы смогли вмешаться…
Эти драчки были нам много милее мордобоев в поселке, потому что сюда дядя Саша, как правило, не приезжал, и можно было резвиться от души, а в поселке мало-мальски крупная стычка если не рассыпалась в пять-десять минут, то всегда заканчивалась в милицейской избе участкового.
В общем, танцы понемногу стали нашим необходимым занятием, пока однажды не закончились показательным судом…
— “Показательный суд” — это кино такое?
— Тимоха, ты с дерева упал?
Мы стояли перед клубной афишей, на которой киномеханик Семен менял, как правило, только число и название фильма, а все остальное оставалось постоянным, и даже надпись “новый цветной художественный фильм”, намалеванная незнамо когда, выцветала себе из года в год перед любым дописанным к ней фильмом независимо от того, был или не был он и на самом деле новым, или цветным, или особо художественным (ручаюсь, что перед фильмом “Поездка Председателя (ла-ла-ла)… Хрущева в Соединенные Штаты Америки” так и стояло: “новый-цветной-художественный”). В ответ на наши ехидные подколы по этому поводу Семен пускался в неторопливые философские рассуждения, склонность к которым у него возрастала от одного стаканчика дешевенького портвешка к другому (как, впрочем, и у всех киномехаников, сапожников и сельских учителей астрономии).
— Сколько раз ни смотришь одну и ту же фильму (мне больше всего нравилось это его фирменное “фильма”), каждый раз увидишь что-нибудь новое.
— А цветной? Почему всегда цветной? — не унимался какой-нибудь особо въедливый ниспровергатель.
— Когда вспоминаешь любую фильму, — откровенничал Семен, — она всегда вспоминается в красках… если, конечно, у тебя хватает воображения…
