Полковник стоял лицом к лифтовой дверце, ждал кабину и навнучкины горячие речи внешне не реагировал. Из-задвери квартиры робко, однако, в полной готовности броситься назащиту подруги, выглядывал Юношанемногим старше Прелестницы. Рукаего нервно застегивалапуговки нарубахе.
Лифт, наконец, явился. Полковник шагнул в него и нажал кнопку, так и не обернувшись. Когдадверцы заспиною схлопнулись, Полковник выпустил из рук и дощечки, и дипломат, закрыл глазаладонью, словно от спазмаголовной боли, и буквально простонал:
-- Господию второго разая не-пе-ре-не-сую
Вывески надверях не было, окна-витрины плотно зашторены изнутри. Десяткаполторастариков и старух -- так казалось в массе, напервый взгляд: возможно, из-занекоторого неуловимого стандартав одежде; в действительности же встречались тут люди и вполне крепкие, никак не старше шестидесяти, давот хоть бы и наш Полковник, -- терпеливо ожидали времени, кто -- группируясь по двое -- по трое и тихо переговариваясь, кто, как Полковник -- стоя гордо и одиноко. Один из этих, сравнительно молодых, подошел к заведению нервный, порывистый, возбужденный, чем сразу и выделился из подчеркнуто смиренной толпы. Потрясая сложенной вчетверо изнанкою наружу "Правдою", обратился к Полковнику:
-- Посмотрите, нет, вы только посмотрите, что делают! Уже читали?! Накого замахнуться посмели?! Не остановить их -- все рухнет! Натурально -- все! Вот как пить дать!..
Полковник стоял демонстративно индифферентно, как бы глухой, и Правдоносцу ничего не осталось, как с тем же монологом, только еще подбавив праведного возмущения в интонацию, перейти к кому-то следующему, потом -- следующему заследующимю Неизвестно, сколько бы так продолжалось и чем закончилось, когдаб не отворилась таинственная дверь и не втянулав свой проем ожидающих.
Показав пропуск элегантной даме в белом халате -- хранительнице этой закрытой столовой-музея для отставных аппаратчиков второго разряда, Полковник оставил навешалке дощечки и плащ и устроился у стены, заугловым, надвоих, столиком, к зальцу спиною.
Полковник уже заканчивал поднесенный подавальщицею суп, когдастул напротив скрипнул под тяжестью некоего Пришельца, столь же нестарого и столь же мрачного, как Полковник. Полковник нехотя приподнял лицо.
-- Иннокентий Всеволодович? Вот уж кого не ожидал!
-- Иван Алексеевич? -- Полковник узнал визави, улыбнулся саркастически, но вместе и сочувственно. -- Значит, тоже до генералане дотянули? В штатском, конечно, исчислении.
