— Тебе нужно съездить во Францию. Там жизнь намного дешевле.
Тут заскрежетал ключ и в квартиру вошел Джо. Дождь еще продолжался; влажные волосы Эллиота облепили голову.
— Я сказал Робин, — промолвил Фрэнсис, наполняя третий стакан, — что она должна поехать с нами во Францию.
— А почему бы и нет? — Джо встряхнул мокрую куртку и повесил ее на спинку стула.
— У Ангуса есть домик в Довиле. Вивьен дала мне ключ. Робин, ты же не собираешься оставаться на Рождество в Англии? Это ведь скучища смертная. Все та же индейка, пудинг и брюссельская капуста. Все эти жуткие игры в гостиной… надоевшие физиономии…
— Сардины.
— Маджонг.
— Может быть, Робин собирается провести Рождество дома, — с намеком сказал Джо.
— В кругу семьи…
От одной этой мысли ей стало не по себе. Сырые серые Болота, семейные ссоры, семейные ритуалы… Бр-р-р!
— Франция! — прошептала девушка. Она всегда мечтала о путешествиях. — Ох, Джо… Фрэнсис! Это было бы замечательно!
Два дня спустя она оказалась на борту парома через Ла-Манш. Ни Робин, ни Джо морской болезнью не страдали, но Фрэнсис лежал на скамье, закутавшись в пальто, и стонал. Он сказал, что выживет только в том случае, если Робин ему почитает. Что-нибудь очень скучное. Она вслух читала спортивные отчеты из «Дейли Экспресс», колонку за колонкой. Футбол, скачки, собачьи бега…
— Кошмар, — пробормотал Фрэнсис. — Кошмар и тихий ужас, — прибавил он, после чего уснул.
Она впервые увидела континент, стоя рядом с Джо, положив локти на поручни и вглядываясь в туман и мглу. Сначала на горизонте показалась темная полоска, постепенно превратившаяся в побережье со скалами, пляжами, бухтами и пристанями.
— В первый раз? — спросил Джо.
Робин кивнула:
— Я никогда не выезжала из Англии. Правда, однажды мы ездили в Шотландию на каникулы. А ты, Джо?
— Я был здесь в детстве. С матерью.
Удивленная Робин посмотрела на него снизу вверх.
— Моя мать была француженкой. Раза два-три мы останавливались у ее родных в Париже. Но когда она умерла, мы потеряли с ними связь.
— Твои родные все еще живут там?
— Понятия не имею. Ни малейшего.
Как всегда, без роду и племени, подумала она и с любопытством спросила:
— Ты увидишься с ними?
— Возможно. Фрэнсис собирается остановиться в Довиле; надеется, что заедет Вивьен. А я могу съездить в Париж.
Она хотела спросить еще что-то, но позади послышался шум. Паром пришвартовался в четыре часа пополудни посреди тучи чаек и полос дождя. В поезде «Дьепп — Довиль» Фрэнсис ожил и достал из рюкзака бутылку шампанского и плитку шоколада. Это единственное, что помогает от морской болезни, сказал он, разломив шоколадку и поделившись ею с другими пассажирами вагона третьего класса — детьми, суровыми бабушками и собакой.
