Оп сделал паузу, но никто не проронил ни слова.
— Почему Оконкво живет теперь с нами? Ведь это не его клан. Мы всего лишь приходимся ему родней по матери. Он не здешний. Он изгнанник, обреченный жить семь лет на чужбине. Горе окончательно сломило его. Но мне хотелось бы задать ему один вопрос. Можешь ли ты объяснить мне, Оконкво, почему одним из самых распространенных имен, что мы даем нашим детям, стало Ннека, что означает «Мать превыше всего»? Все мы знаем, что глава семьи — мужчина, а жены подчинены ему и только выполняют его волю. Ребенок принадлежит отцу и его семье, а не матери и ее семье. Мужчина принадлежит родине своего отца, а не родине своей матери. И все же мы говорим: «Ннека» — «Мать превыше всего». Почему бы это?
Все молчали.
Я хочу, чтобы Оконкво ответил мне.
— Я не знаю, как на это ответить, — сказал Оконкво.
— Не знаешь, как ответить? Вот видишь, я же говорил, что ты еще ребенок. У тебя много жен и много детей — больше, чем у меня. Ты большой человек в своем клане. И все же ты ребенок, передо мной ты ребенок. Слушай же внимательно, что я тебе скажу. Но прежде я хочу задать тебе еще один вопрос. Почему, когда умирает женщипа, ее везут на родину и хоронят среди ее родных и близких? Ее не хоронят среди родных и близких мужа. Почему? Твою мать привезли домой, ко мне, и похоронили среди моих родных. Почему?
Оконкво помотал головой.
— Он и этого не знает, — сказал Ученду, — и все же он полон печали и горя оттого, что вынужден прожить несколько лет на родине своей матери.
Ученду невесело рассмеялся и повернулся к сыновьям и дочерям.
— А вы? Можете ли вы ответить на мой вопрос?
Все они тоже помотали головами.
— Тогда слушайте меня, — сказал старик и откашлялся. — Верно, что ребенок принадлежит отцу. Но если отец бьет своего ребенка, дитя ищет защиты в хижине матери. Пока все в жизни идет хорошо и гладко, мужчина принадлежит родине своего отца. Но когда к мужчине приходит беда и на сердце его ложится печаль — он ищет прибежище на родине своей матери. Там от всех бед его охраняет мать. Она похоронена там. Вот почему мы считаем, что мать — превыше всего. Правильно ли ты поступаешь, Оконкво, показывая матери лицо, полное скорби, и отвергая утешения? Будь осторожен, не то ты рассердишь покойную. Твой долг — нести утешение своим женам и детям и по прошествии семи лет увезти их обратно на родину. Но если ты позволишь печали согнуть тебя и убить, им придется кончить жизнь в изгнании.
