Некоторое время она помолчала.
— Если бы вы на самом деле занимались контрабандой, думаю, у вас бы это хорошо получалось.
— А почему вы считаете, что я не контрабандист?
— Не знаю, наверное, у вас для этого недостаточно зловещий вид.
— О, это уже давно не модно. Теперь положено выглядеть беззаботно, создать себе репутацию человека безусловно порядочного. — Через несколько минут он прибавил: — А может быть, вы просто верите в мою внутреннюю порядочность? Знаете наверняка, что я ни за что не ввяжусь в какое-нибудь сомнительное предприятие?
— Я не собираюсь отвечать на провокационные вопросы. Вы просто пытаетесь заманить меня в ловушку.
Девушка поймала на себе его долгий задумчивый взгляд, но больше он ничего не сказал, пока они не подошли вплотную к острову Рондинэ. Берн заглушил мотор и позволил яхте свободно плыть по течению.
Он выкурил длинную тонкую сигару, налил вина себе и Фелисити, а человек все не появлялся.
— Сегодня он что-то запаздывает, — заметил Берн.
— А вам еще предстоит уходить от таможенного патруля, или кто там за вами должен гнаться? — поддразнила его Фелисити. — В таких делах точность — самое главное.
Прошло еще полчаса. Наконец из темноты бесшумно появилась лодка, и мужской голос тихонько позвал: «Синьоре!»
Берн сразу же откликнулся, и Фелисити поняла, что он выговаривает человеку за опоздание. Тот громко начал объяснять причину задержки, после чего квадратный ящик снова перешел из рук в руки. Итальянец быстро поехал назад.
— Хм. Сейчас пойду надежно упрячу его в каюте, а потом мы поедем.
Когда они отплыли от берега достаточно далеко, так что никто не мог их подслушать, Фелисити сказала:
— Теперь, кажется, я догадалась, что в ящике, — наверное, эти длинные тонкие сигары, которые вы курите.
Берн засмеялся глубоким горловым смехом:
— Хотите, поспорим?
— Хорошо. Но при условии, что вы мне скажете правду.
— Ага! Значит, вы уже практически решились пойти со мной на любое дело, чем бы я ни занимался. Я прав?
— Не исключено. Но пока не могу дать вам обещание по поводу следующих поставок вашего груза.
— А вам везет на деньги? Я хочу знать, на какой риск я иду.
— Боже мой! Я держу пари всего на пять тысяч лир, если только это не слишком много для вас.
— Для меня любая ставка может оказаться слишком высокой, если дело касается вас.
«Что он хотел этим сказать?» — недоумевала она. Но Берн уже ушел вниз, в каюту. Через несколько минут он снова появился на палубе:
— Ящик открыт, можете зайти посмотреть.
