Справа, в скромной черной сутане, сидел генерал Леонардо Торино, Черный Папа, генеральный настоятель Общества Иисуса — ордена, основанного Игнатием Лойолой и славящегося аскетизмом и строгостью взглядов. Много веков назад, во времена Контрреформации, когда инквизиция сеяла ужас, каленым железом выжигая протестантизм, в ордене иезуитов приветствовали дискуссию и разумный подход. Иезуиты гордились тем, что понимают верования, обычаи и языки будущей паствы лучше, чем она сама. Все это относилось и к новейшей религии — науке.
Во главе стола, между Вазари и Торино, сидел крепко сбитый человек в белой сутане — понтифик.
Глядя на собеседников, Торино посочувствовал Орландо Фалькону. Он представил, как его собрат-иезуит стоял перед предшественниками этих стариков, да и перед его собственным предшественником, и пытался рассказать им о своем открытии. Непосильная задача. Наместники Бога на земле должны быть мечтателями, а не осторожными старцами, которые во всем видят одни недостатки. Торино опустил руки на клавиатуру и лежащую перед ним толстую папку, надеясь, что ему хватит аргументов подвигнуть их на поступок, который положит конец упадку католической церкви.
Водянистые голубые глаза папы смотрели на Торино.
— Генерал, вы попросили о встрече…
Торино открыл папку и выложил перед ним протокол суда и показания отца Орландо.
— Четыреста пятьдесят лет назад наши предшественники приговорили уважаемого священника-иезуита к сожжению на костре. В чем же его преступление? Он заявлял, что открыл для церкви целый сад, полный чудес.
Торино кратко изложил показания Фалькона и ход процесса.
— Не понимаю вас, генерал, — сказал папа, когда Торино закончил, — вы глава Комиссии по чудесам и до сих пор не дали ход ни одной заявке. Вы постоянно повторяете, что хоть церковь и нуждается в чудесах, которые служили бы доказательством существования Господа, эти чудеса должны быть столь безупречны с научной точки зрения, чтобы никто не мог их отрицать. За все время, что вы возглавляете комиссию, она не утвердила ни одного чуда. И вот теперь вы вспомнили о каком-то средневековом монахе?
— Я уверен, Святая церковь не должна выискивать чудеса, словно дворняга, что роется в отбросах. Церковь должна вдохновлять чудеса, быть их источником. — Торино продемонстрировал распечатку перевода Лорен Келли. — Вот перевод так называемого манускрипта Войнича, сделанный в Йельском университете.
— Что еще за Войнич?
— Орландо Фалькон написал его в тюрьме инквизиции четыре с лишним века назад. Именно эту Книгу Дьявола церковь в лице трех наших предшественников объявила опасными бреднями одержимого. Перевод почти идентичен показаниям Фалькона, которые имеются в архивах инквизиции. Получается, тогда, столетия назад, он зашифровал рукопись, и разобрать ее удалось только сейчас. Зачем отцу Орландо было специально придумывать сложный язык, если вся история — ложь и ересь?
