Росс вернулся к переводу манускрипта, который сделала Лорен, и сравнил самое начало, где рассказывалось о поисках сада, с записями Фалькона. Общая последовательность событий совпадала с более подробными описаниями в книге отца Орландо.
Росс покопался в Интернете. Сестра Шанталь права: в шестнадцатом веке папами становились три Великих инквизитора, и вторым из них действительно был Пий V. Тогда он ввел в строку поиска «Орландо Фалькон» — ничего. Впрочем, проглядев материалы о завоеваниях Писарро в Новом Свете, Росс убедился, что они происходили в то же время, когда Фалькон, по словам сестры Шанталь, отправился в свою экспедицию.
И все же Росс, как бы ему того ни хотелось, не мог поверить в сад Орландо Фалькона. Он ученый, геолог. Такого места попросту не могло быть! Слишком уж все это фантастично.
У Росса разболелась голова. Он не мог судить беспристрастно. Нужен взгляд со стороны. Нужен кто-то, кому можно доверять и кто хоть чуть-чуть разбирается во всем этом. Как там сказала сестра Шанталь? «Пусть книга послужит доказательством. Ваша жена не сомневалась бы». Лорен прочесть не могла, а вот кое-кто еще вполне мог.
Росс снял трубку и набрал номер.
Многие не понимали Элизабет Куинн. У нее никогда не бывало романов, поэтому некоторые совершенно напрасно считали ее лесбиянкой. По правде говоря, хотя Зеб и утверждала, что любит человечество, люди по отдельности ей были не слишком интересны. Она либо оценивала весь мир целиком, либо разглядывала его под микроскопом — и никаких промежуточных вариантов. Элизабет не давали покоя судьба планеты и другие глобальные проблемы, она обожала пронзительную чистоту математических задач, а вот всякие пустяки вроде обычной, повседневной жизни ее волновали мало, что несколько странно для объездившей весь мир дочери дипломата, да еще и прекрасного знатока лингвистики.
Стройная и величественная, Элизабет напоминала древнюю воительницу. Образ дополняли очки с толстыми стеклами, потертые джинсы, грубая полотняная куртка и футболки с надписями, выражающими взгляды Зеб на спасение планеты. При этом в голове, покрытой ярко-красными кудряшками, скрывался острейший аналитический ум, а в груди, прямо за надписью «Спасите Землю!», билось горячее сердце. На свете был всего один человек, которого Зеб уважала, можно даже сказать, превозносила — блестящая, уверенная в себе, эффектная и вместе с тем чуткая Лорен Келли. Зеб даже простила ей мужа-нефтяника.
