К благодарности примешивалось раздражение и еще что-то, больше всего похожее на любовь. Базин был выше и сильнее единоутробного брата, но при этом постоянно оставался в его тени — тот всегда и во всем был чуть лучше и успешнее. Марко бросил взгляд на четки, валявшиеся на постели, а затем на брата.
— Я хочу все искупить. Когда умру, я хочу быть чист перед Богом.
Темные глаза брата понимающе сузились.
— Ты это серьезно?
— Серьезней некуда.
— Так исповедуйся.
— «Аве Мария» тут не поможет. Все гораздо сложнее. Я должен как-то послужить церкви, понести наказание за грехи. Скажи, что мне сделать.
Брат впился в него взглядом, словно изучая, оценивая Марко.
— Многие грешники вновь обращаются к церкви, когда настают тяжелые времена… Но ты, Марко? — Он вздохнул. — Господь никогда не бросает заблудшую душу, только помни, раскаяние должно быть искренним!
— По велению церкви я сделаю все, что только в моих силах.
Глаза брата, казалось, проникали прямо ему в душу.
— Все?
— Да, — ответил Базин, падая на колени, — абсолютно все.
Нью-Йорк, пять недель спустя.
Лимузин остановился у небоскреба из черного стекла в деловой части Манхэттена, и Росс Келли немедленно выпрыгнул наружу и бросился к главному входу. В одной руке у него был чемодан, в другой — ноутбук. Росс добирался сюда по воздуху целые сутки, но все равно опаздывал. Промчавшись через холл, Росс влетел в пустую кабину лифта и нажал кнопку тридцать четвертого этажа.
Он придирчиво изучил отражение в зеркале и нахмурился: высокий, широкоплечий, загорелый, дорогой костюм сидит как влитой. И все же что-то было не так. На природе в туристских ботинках, джинсах и каске он чувствовал себя (да и выглядел тоже) куда лучше, чем в офисе. Поправив галстук, Росс пригладил непослушные соломенные волосы, и тут двери лифта с коротким мелодичным звуком разъехались.
Он вышел и направился к двустворчатой стеклянной двери, на которой было выгравировано «„Эксплор“. Геологический консалтинг, поиски и разведка нефти и газа». Ниже шло: «Подразделение „Аласкон ойл“» — рабочий в синем халате как раз заканчивал новую строку. Росс вошел в приемную. Слухи ходили уже несколько месяцев, но он торчал на юго-западе Узбекистана, занимаясь месторождением Кокдумалак, и не мог поверить, что все зашло так далеко.
Гейл мерила шагами комнату. Увидев его, она перестала хмуриться и воскликнула:
— Росс! Ну слава Богу, наконец-то. Как там в Узбекистане?
— Все нормально. Я бы и больше данных собрал, да вот пришлось мчаться обратно. — Он взглянул на часы: десять двадцать две. — Где совещание?
