-- Почему ж это, интересно, естественно? -- по-немецки вопросил оскорбленный Сергей, потому именно по-немецки, что нараз усек ситуацию и готов был извлечь из нее всю возможную выгоду. -- Просто мама, когдаотговаривалаехать в миссию, в Иерусалим, сказала, что у вас всегданайдется для меня место в гамбургском офисе.
Почувствовав, что по поводу Ымамыы предстоит непростое объяснение с супругою, Отто чуть скривился.
-- Вашамама, должно быть, не слишком хорошо разбирается в бизнесе. Хотяю Вы накомпьютере работать можете?
Сергей отрицающе промолчал.
-- Электронные таблицы знаете? Автомобиль вдите? Я, конечно, мог бы дать вам немного денег, но вы, помнится, как-то заявили, что от меня не возьмете никогдаи ничего. Вы переменили позицию?
Сергей продолжил молчать.
-- Впрочем, мне много дешевле выйдет содержать вас в России. Если вы отказались от гордых ваших принципов, я готов купить вам билет до Санкт-Петербурга.
Сергей потупился и выдавил.
-- Меня там могут убить.
-- Ну, знаете, -- сказал Отто. -- Вы уж слишком многого требуете от жизни. -- И то ли со странным юмором, то ли с угрозою скрытой добавил. -- А убить вполне могут и здесь. Извините, -- и, нажав опускную кнопочку, отгородился от Сергея стеклом, тронул машину, уронил эдак впроброс, независимо, адресуясь к супруге. -- Сын моей уборщицы. Из петербургского отделенияю
Глухой торцовой стеной огромного мрачного доманазадах мясного рынканеизвестный художник воспользовался, чтобы проиллюстрировать ЫАпокалипсисы, апредставитель экологической службы -- чтобы пометить дом черно-желтым, нашесть секторов разделенным кружком: знаком радиационной опасности. Нинкас Сергеем снимали крохотную квартирку первого, глубоко вросшего в землю этажа.
Сергей был сильно пьян:
-- А я сказал -- наколени! -- и ладонями, взятыми в замок, давил Нинке наголову, понуждая опуститься. -- Перед шоферюгой могла, апередо мной -гордость не позволяет?!
-- Я же тебя спасала, Сереженька. Ты разве забыл?
Сказала-то Нинкакротко, аоттолкнулаСергея сильно, апотом еще и больно отхлесталапо щекам.
Он заплакал, пополз, обнимая ей ноги:
-- Помоги! Этот шофер -- он все время перед глазами. И все твои остальныею шоферы. Я люблю тебя и от этого с умасойду.
-- А я, когдаты пьян, -- возразилаНинка, усевшись, поджав ноги, натахту, зябко охватив плечи руками: так сиделаона, ожидая электричку, перед первой с Сергеем встречею, -- я не люблю тебя совсем.
-- Я больше не буду, -- подполз Сергей и уткнул ей в колени повинную голову. -- Я обещаюю я больше не будую -- и всхлипывал.
