— Разумеется, ты понимаешь, что такие шансы не часто выпадают? В твоем положении, Линда, я бы подумала, как лучше найти свою дорогу в общество.
— Положение, которое занимает Линда, — прервал ее Джеральд, — позволяет ей делать все, что она захочет.
Делла затеребила оборку, якобы прикрывавшую глубокий вырез ее шикарного платья.
— Ну, если ты такой консерватор, Джерри…
Взгляд Брайана поймал блеск бриллиантового кольца у Линды на левой руке, и он еле слышно произнес:
— Кажется, я ошибся насчет тебя, Линни. Ты не упустишь подвернувшийся случай.
— Не смеем больше задерживать, ваши друзья ждут вас, — холодно сказал Джеральд.
Как только они отошли, он откинулся в кресле.
— Извини. Иногда я думаю, что в роддоме, когда родилась Делла, подменили ребенка.
— Я уверена, что ее выставка — хорошее дело.
— Я не об этом. Делла так и не научилась видеть разницу между самоутверждением и высокомерием.
Линда продолжала размазывать еду по тарелке.
— Она еще не знает о ребенке?
— У меня пока не было причины сообщить ей.
— Но ты сказал Крису.
— Отец совсем другое дело.
Линда подумала минуту.
— Сколько лет было Делле, когда умерла ваша мать?
— Около шести. А что?
— Она, должно быть, очень переживала. Когда умерла моя мать… Но, конечно, я была уже достаточно взрослая, чтобы встать на ноги.
Он взял бокал.
— У тебя больше никого не было из семьи?
— Нет. У отчима двое сыновей от предыдущего брака, но я их почти не видела. Мы никогда не были настоящей семьей.
— Он не удочерил тебя?
— Нет. Наверное, потому, что мать получала на меня пенсию от правительства. Не очень приятная картинка, да?
— Это случается. Твой отец погиб во время военных действий?
— Нет. Его самолет разбился, когда он добирался до своей части на Аляске. Погибло много солдат. — Она чуть замялась. — Я, конечно, этого не помню. Мне было только три года.
Он накрыл ее руку своей. Пожалуйста, пронеслось у нее в голове, не жалей меня, или я сейчас разрыдаюсь.
Джеральд, казалось, прочитал эту просьбу в огромных ореховых глазах супруги и нежно погладил ее руку кончиками пальцев.
— Скажи мне, — произнес он неторопливо. — В этой розово-голубой детской ты не собираешься украсить кроватку горой белых кружев, а?
Линда облегченно улыбнулась.
— У тебя проблемы с белыми кружевами? — спросила она с вызовом. — Мальчик не вырастет из-за этого маменькиным сынком, так же как девочка не станет сорванцом только потому, что научится правильно бросать бейсбольную биту.
Его глаза загорелись:
