— Да, ты не разводишь церемонии!
— А зачем они нужны?
— То есть если бы была какая-нибудь другая девушка, ты бы уже давно лежал с ней в постели?
Адам кивнул, как будто она сказала нечто само собой разумеющееся.
— Да. Ты — исключение.
— Что ты говоришь! — Она встала и понесла грязные чашки на кухню. Адам пошел за ней. — Мне это нравится.
— То, что ты — исключение?
— Да.
Адам пожал плечами.
— В любом случае, это бы не зашло далеко, по крайней мере, на сегодня.
Наполняя водой чайник, Лоури насмешливо посмотрела на него через плечо.
— Если ты этой туманной фразой пытаешься дать клятву не лишать меня сегодня невинности, то зря так напрягался, чтобы принять столь героическое решение.
Адам уставился на нее с таким потрясенным выражением лица, что Лоури, которая в этот момент сыпала кофе в чашки, с трудом не прыснула от смеха.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что все это девичье сопротивление с твоей стороны — только дань пошлой традиции?
— Сопротивление — нет. Но если бы ты спросил, была ли я близка с мужчиной, то я ответила бы «да, была». Что тут такого странного? Мне уже почти двадцать один год, Адам. Лет на десять или около того меньше, чем тебе, но все равно многовато, для того чтобы оставаться девственницей.
Он пожал плечами, с трудом придав лицу бесстрастное выражение.
— Не знаю, я просто был уверен, что ты…
— …Девственница, — закончила она за него.
— Да. Я думал именно так.
Адам взял у нее чашку с кофе, машинально глотнул и обжегся.
Лоури протянула ему стакан холодной воды.
— На, успокойся. Я бы тебе не стала говорить, если бы знала, что это тебя так потрясет.
— Меня это удивило, а не потрясло. — Его яркие глаза под сдвинутыми бровями сузились. — Почему тогда ты вела себя как недотрога?
— Тот небольшой опыт, который я имела, заставил меня стать осторожной, — ответила она с кривой улыбкой. — Жаль, что я сказала тебе. Ты был бы счастливее, если бы я промолчала.
— Бессмысленно жалеть об этом, Лоури, — улыбнулся он, неожиданно опять став самим собой, — я бы это понял сразу, как только занялся с тобой любовью… Что, предупреждаю тебя, я и собираюсь сделать в один прекрасный день или ночь, и очень скоро.
Он вновь заключил ее в свои объятия и долго целовал. И вдруг, отпустил ее так резко, что она едва устояла на ногах. С победной улыбкой он подвел итог:
— Но я могу быть на удивление терпеливым, если захочу. Приятных снов, моя хорошая. Пойдем, запрешь за мной ворота. Если уж ты должна остаться здесь одна без меня, то я хочу, чтобы ты была в полной безопасности за крепко-накрепко запертыми дверями.
