— Ага, понятно. Наконец-то я слышу правду. Ты была сердита на меня за то, что я не пригласил тебя заранее.
— Правильно, — согласилась Лоури, довольная тем, что он принял ее слова за чистую монету и не заподозрил, что за ними стоит еще что-то. — Ну а теперь, я думаю, у тебя еще много дел. Спасибо тебе за то, что заглянул к нам. Всего хорошего, — попрощалась она с нарочитой формальностью протягивая ему руку.
Адам с сомнением посмотрел на ее протянутую руку, потом притянул Лоури к себе. Сжимая ее в объятиях так, что она не могла вырваться, он целовал ее раскрытый, протестующе бормочущий что-то рот. Сначала Лоури инстинктивно сопротивлялась, но потом она обнаружила, что Адам — это далеко не Гай Ситон. Адам был выше, шире в плечах, собраннее и сильнее. Кроме того, он был настроен еще решительнее, чем Гай Ситон. Но главное его преимущество заключалось в том, что Лоури вдруг поняла, какое наслаждение она испытывает от этого поцелуя. Было бы жалко лишить себя такого удовольствия, и она расслабилась и полностью отдалась своим ощущениям. Адам не преминул воспользоваться этим и целовал ее до тех пор, пока они, потрясенные, не почувствовали, что сейчас задохнутся.
Адам посмотрел на нее сияющими глазами.
— Ну что, теперь поняла?
— Поняла что?
— Ты спросила меня, что такого особенного я в тебе нашел. Если хочешь знать правду, Лоури Морган, я думаю, что все дело в сексуальной химии.
Его слова обрушились на Лоури, как холодный душ.
— Ага. Тебе не понравилось, что я сказал.
Лоури пожала плечами и промолчала. В углах его губ пряталась улыбка.
— Ты предпочла бы, чтобы я сказал, что я очарован твоей душой?
Лоури прямо взглянула на него и ответила:
— Это не имеет никакого значения. В любом случае у меня нет ни малейшего желания, чтобы мое имя оказалось в списке твоих побед.
Губы Адама сжались.
— Тебе всегда кажется, что я только об этом и думаю, — возразил он уязвленно.
Ничуть не тронутая его обидой, она кивнула.
— Правильно. Доброй ночи, Адам.
* * *
Лоури провела беспокойную ночь в комнате для гостей. Большую часть ночи она убеждала себя, что поступила правильно. Пройдет время, говорила она себе, и она сама будет рада, что устояла перед искушением и изложила Адаму свою позицию. Если бы она уступила и согласилась проводить с ним время, когда ему этого захочется, то он воспринял бы это как согласие стать его любовницей — при мысли об этом холодная дрожь пробежала у нее по спине. Но пройдет немного времени, и он оставит ее в поисках новых увлечений. Как он это всегда делает.
