Людвиг недоумевал.
— Да не морочь ты ему голову! — остановил Кузьму Ревякин и пояснил Людвигу: — Сам знаешь, сегодня у нас праздник — рождение нашей подпольной газеты.
— А-а, да. Конечно…
— Это же событие! А какой успех, друзья! Вы вот спросите Костю.
Лида поставила чайник с настоем сушеного шиповника на стол.
Она любила слушать рассказы Кости и Петьки. У ребят всегда обязательно случалось что-нибудь неожиданное и интересное.
— Ну, именинники, витаминный завтрак готов. Садитесь, — пригласила она и поправила рассыпавшиеся волосы. — А ты, Костя, чего стоишь? — спросила она, заметив, что тот медлит.
Все сели за стол в приподнято-радостном настроении, убежденные в неистощимости своих сил, в том, что они выдержат и преодолеют любые каверзы судьбы. Как бы ни был далек час освобождения, он обязательно придет.
За столом стало шумно и весело. Костя, поощряемый Лидой, рассказывал, как метались жандармы в поисках таинственных партизан, а потом изображал бесившегося Ахмета. Но особенно веселое оживление вызвал приказ военного коменданта, прочитанный Лидой вслух.
— Товарищи, заметьте, наши акции поднимаются. Награда за наши головы повысилась в три раза! — воскликнула она, передавая листок мужу.
— Вот гады! Спецпаек сулят, за похлебку думают найти предателя, — возмущался Кузьма.
— Среди нас таких не найдется, — поддержал Людвиг.
Александр спросил Костю:
— Видно, не случайно они тут пишут о партизанах и рыскают по подвалам? Коля говорил Кузьме о каком-то вашем письме Майеру…
Костя рассказал, как они вчетвером сочиняли письмо, сколько пережили, когда под дождем выслеживали часового, а потом клеили газеты на стенах комендатуры, как Петька вместо того, чтобы приклеить записку к окну, пробрался в кабинет начальника полиции и положил письмо на стол. Глаза Ревякина весело искрились. Но когда рассказ подходил к концу, лицо его стало холодным, сосредоточенным.
Двоякое чувство испытывал он. Отчаянные проделки ребят и рассмешили его, и заставили серьезно задуматься. Ему была понятна их жажда подвига. Ненависть к поработителям привела их в подполье, объясняла желание обязательно попасть в диверсионную группу. Как не понять дерзкий задор ребят: будь на их месте, он, быть может, выкинул бы коленце почище. Да ведь он и сам учил ребят не теряться, быть находчивыми и действовать, сообразуясь с обстановкой. И в то же время в их безумных проделках таится огромная опасность. Приструнить? Пожалуй, не стоит. Это подрежет крылья, убьет инициативу. Промолчать? Могут зарваться.
