— Что молчишь? Объясни, зачем мне идти на пристань? — приставал Коля.
— Я сказал что мог. А если тебе этого мало, почитай на заборах приказы комендатуры.
— Какие?
— Ты что, с луны свалился? Два дня как висят!
— Я ихних приказов не читаю.
— И зря. Вот почитай листовку, которую я принес. Узнаешь, что к чему.
Коля читал, и листовка дрожала в его руках. Перед ним вставали первые дни оккупации. Он видел противотанковые рвы, доверху набитые трупами, слышал раздирающие душу крики женщин возле вагонов, в которые эсэсовцы прикладами загоняли парней, девушек, увозимых в рабство. После чудовищных расправ город обезлюдел, замер. Наступило затишье. Казалось, завоеватели насытились слезами и кровью. И теперь они уже не грозили виселицами и расстрелами, а рядились в одежды благодетелей… Они призывали молодежь добровольно ехать в фашистский рейх, суля сытую жизнь и высокие заработки, прельщая возможностью «приобщиться к высокой европейской культуре». Листовка разоблачала этот трюк как ловушку и призывала молодежь не являться на сборные пункты.
— Здорово их тут распотрошили! — Коля улыбнулся. — Как думаешь, клюнет кто-нибудь на их приманки?
— Дураков мало. Но они станут вылавливать нас. У Саши есть сведения, что завтра начнутся облавы на всех, кто не работает. Будут прочесывать район за районом.
Коля уже пошел было за Саней, но Костя остановил его:
— О гранатах не позабыл?
— Вчера еще принес с Максимовой дачи, и Санька дал две лимонки. У меня в той старой землянке все автоматы поржавели.
— И у меня тоже.
— Слушай, Матрос, давай все оружие, что забазировано в землянке и в воронках, перетащим сюда. А?
— А где его тут схоронишь? У тебя в тайнике?
— Есть такое местечко… Ты видел на Четвертом бастионе пещеру возле Костомаровской батареи? Ту, что во рву.
— Знаю ее. А что?
— Там есть колодец, который ведет в подземелье, где большие, длинные галереи. Я с Санькой туда лазил, смотрел. Вот туда и перетащим все и с Сапун-горы, и с Максимовой дачи. Устроим один общий склад.
— Дело, — согласился Костя. — Только сперва надо обследовать эти подземелья.
Коля побежал за Калгановым, а Костя, вытащив из кармана перочинный нож, принялся скоблить кончик химического карандаша, приготавливая порошок для чернил.
