Игнат как-то снисходительно улыбался. Машка счастливо таращила серые глазищи. Лиза перекрестилась бы, но ограничилась вздохом:
– Простите, Игнат, а вы вполне здоровы? Не алкоголик, не наркоман? Увечья какие-нибудь, инфекционные заболевания есть?
– Мама! – растерянно, со слезами в голосе вмешалась дочь. – Как ты можешь? А если у него дома меня завтра спросят: «Не деревянная ли у тебя нога, Маша? Правый или левый глаз стеклянный?»
– Отвечай людям правду, – посоветовала Лиза.
– Успокойся, – нежно приобнял Машу Игнат. – Лиза… Как вас по отчеству?
– Зови Лизой и на «ты».
– Спасибо. Меня тоже на «ты», – сказал Игнат. – Лиза, я здоров. Могу сходить в поликлинику за справкой. Только график съемок у меня очень плотный.
– Игнат, не сердись, но как-то стремительно у вас все, водопадом.
И тут с Игнатом Смирновым уже во второй раз после заявления: «Порядочный человек не любя в постель с девушкой никогда не ляжет» случился потрясающий приступ. Он сжал кулаки и вплотную приблизился к Лизе Шелковниковой:
– А если я всю жизнь искал Машу? А если мне нравится, что она круглая отличница и будет врачом? Я пока небогат, но работа есть. И плюс в несколько проектов зовут. Я тороплюсь от страха ее потерять, а не от желания чем-нибудь заразить.
Лиза впервые в своей жизни стояла с открытым ртом. У Маши был такой вид, будто сейчас она разденется догола, возьмет лупу и примется изучать себя по миллиметру. Но жальче всех выглядел Игнат. Он был бледен и заметно испуган. До парня явственно доходило: «Как бы Маше меня в сумасшедший дом пристраивать не пришлось».
Он и подумать не мог, что вылезало из него добротное матушкино воспитание, ее неустанные молитвы за сына, привычное интеллигентное семейное общение дедушки-профессора, бабушки-библиотекаря, тетушек и дядюшек с приличным образованием и множество вовремя прочитанных хороших книг, а вовсе не симптомы какого-то психического недуга. Он привык находиться в среде, где все это не было нужно, где на это не хватало времени. Оно могло сгнить невостребованным. Но не успело. И спешило вырваться даже при намеке на повод.
Первой опомнилась реактивная Лиза и унеслась в кухню сооружать ужин из подручных средств. А после был обычный вечер человеческого знакомства и общения. Правда, короткий. Не успев выпить чаю, Игнат Смирнов уехал на съемку. Все умели говорить по существу, поэтому обсудить успели немало. Только одной темы вообще не коснулись – отцов. Игнат жил с матерью с самого рождения и ей одной предоставлял право рассказывать о бывшем супруге то, что сочтет нужным. Обалдевшая его невеста забыта об Эдуарде Павловиче Шелковникове напрочь. А Лизе при мысли об этом потаскуне, развлекающем своим половым органом богатых клиенток, становилось тошно.
