«Эх, друг! Суждено ли тебе дошагать до Победы? — мысленно вздохнул капитан и мысленно же посоветовал: — Станешь толковым бойцом, тогда, может, и дошагаешь».
По странному совпадению, об этом же думал и кареглазый парень. Очень, очень ему хотелось стать опытным я храбрым воякой, бравым, выносливым красноармейцем. Он только страшился, что не выйдет у него ничего. Проклятая котомка! Бросить её, что ли? Нельзя. Ребята засмеют. И потом… Мама старалась, жарила, пекла, а ты — бросить!
Паренёк любил думать, размышлять, И сейчас, вспомнив о матеря, загрустил. Он лаже оглянулся. Зачем — сам не знал. Просто мама совсем недалеко, если бегом, то через час… Нет, очень далеко. Сколько недель, месяцев понадобится шагать, прежде чем увидишь её? Да и увидишь ли!
Он сбился с ноги, подскочил козлом, стараясь приноровиться к шагу идущего впереди, но в это время задолбил вразнобой ногами весь передний ряд. Парень досадливо дёрнул рукой. И тут вдруг, в самой что ни есть, казалось бы, неподходящей обстановке, в душе его запело одно-единственное слово — «Мухаббат… Мухаббат. Мухаббат!»
Парню сделалось до того горько, что слёзы навернулись на глаза. Он смахнул их вместе с потом. «Мухаббат, Мухаббат!» Доведётся ли увидеть её? Удивительное имя — Мухаббат. Мухаббат — это любовь!
— Ры-ё-тта-а! — раздался вдруг пронзительный голос, восторженный возглас владыки, упивающегося своим могуществом. — Левой!.. Левой. Ать-два. Не тянуть ногу! Взять ногу! Ать-два… Хать-два-а…
Парень встрепенулся, «взял ногу», да и вся колонна вскинулась, подчиняясь неистовой, требовательной команде, мерно забухали ботинки, сапоги, кавуши: «Тух-тух- тух…»
— Хать-два! Хать-два… — торжествовал пронзительный голос.
Новобранцы словно проснулись. Они с удивлением заметили, что давно уже остались позади хлопковые поля, обсаженные ёжистым тутовником, и шагают они не по большаку, а по асфальтовому шоссе, вползающему в пригород Ташкента.
И тут все почувствовали себя солдатами, этакими вояками, прошедшими огни и воды. Колонна выровнялась, вошла в Ташкент. Всё тот же неистовый голос скомандовал:
— Пе-э-эсню!
«Ну, уж! — подумал капитан. — Чего захотел. И того довольно, что идти стали по-человечески». Подумал и… изумился. Родилась песня. Робкий тенорок затянул:
По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперёд…
Грянул хор молодых голосов:
Чтобы с боем взять Приморье —
Белой армии опло-о-от!..
Провожаемые восторженными, жалостливыми, затуманенными слезами надежды взглядами прохожих, новобранцы шагали лихо, с присвистом. «Ай да сержант! — удовлетворённо подумал начальник команды. — Вовремя уловил ситуацию. Психолог».
