Скоро показался знак, обозначавший съезд. Мы свернули в рукав, завизжали тормоза — Жук пытался сбросить скорость и вписаться в крутой поворот. Мелькнул знак, предупреждавший, что впереди круговое движение, но мы ничего толком не рассмотрели. Застопорились, разглядывая указатели: «Хаун-слоу… Сло… Хэрроу…» Блин, а нам куда? Сделали полный круг — уже решили, что останемся тут навеки, — а потом дернули в первом попавшем направлении: нам уже сигналили справа, слева и сзади. Мы поползли дальше в том же сплошном потоке.
— А они все так же крутились, Джем? Все ехали за нами?
— Мне-то почем знать?
— Да ты хоть в зеркала-то смотри! Для этого мозгов не надо!
По лбу у него катился пот. Я чувствовала, ему приходится нелегко, но это еще не повод.
— Рот заткни! — рявкнула я. — Я вижу одни фары, а они все одинаковые. Как я, блин, разберу, за нами они едут или нет?
Он утер ладонью лоб, провел ею же по волосам.
— А мы где?
— Без понятия, едем дальше. Там еще будут указатели.
— От них проку мало. Нам нужна карта.
— Мне лично без надобности, я в них не разбираюсь.
— Ничего, научимся. Слушай, мне надо передохнуть.
Жук свернул в «карман», остановился. Заглушил двигатель и как мог вытянулся на сиденье, потом потер ладонями лицо и шумно выдохнул сквозь пальцы.
— Блин! Нелегко, однако.
— Машину водить?
— Да, столько всего надо держать в голове, смотреть во все стороны. Уф.
Он снова вытер пот со лба, на сей раз рукавом. Запрокинул голову, закрыл глаза.
— Жучила, — сказала я, стараясь говорить спокойно, — ты ведь не в первый раз за рулем, а?
— Ну еще бы, — откликнулся он, не открывая глаз, — Спенсер мне как-то дал покататься по пустырю.
— А я думала, ты уже сто раз угонял машины, и…
— Угонял, Джем, только я отвечал за зажигание. А за руль меня не пускали.
Я строго посмотрела на него:
— Ничего себе… ну ты даешь! Мы тут катаемся по самым забитым дорогам в мире, а он за рулем в первый раз! Ни фига себе!
Я поняла, что хохочу — облегчение грозило перерасти в истерику.
Жук открыл глаза.
— Чего? Ты чего ржешь? Я же досюда доехал!
Я сделала паузу, чтобы отдышаться.
— Да я не над тобой смеюсь. Честное слово. — Он, похоже, действительно обиделся. Я положила руку ему на плечо. — Сюда-то ты нас довез. Ты молодчина. Правда молодчина, Жук. Слушай, давай глянем, чего нам положила твоя бабуля. Перекусим.
Он вылез, пошел к багажнику, вытащил сумку и швырнул мне на колени. Я порылась там. Всякая хрень — крекеры, шоколадное печенье, какие-то консервные банки, а открывашки-то нет. Впрочем, там нашлась пачка сигарет, а на дне лежало что-то тяжелое. Я просунула руку ко дну, нащупала горлышко бутылки. Вытащила ее. Лицо у Жука просветлело.
