Она решила сказать правду.
— Нет, что ты, это невозможно. Мой отец никогда не разрешил бы плыть сюда, поэтому ему ничего не сказали. Он купец. Он думает, что его корабль ушел в торговое путешествие. Он даже предположить не может, что корабль отправился сюда.
— Зачем тогда ты это сказала?
Она хотела улыбнуться, но передумала.
— Спроси совета у своего сердца, и не стоит верить всему, что я говорю в гневе.
Он не сдавался.
— Ты говоришь, что корабль принадлежал ему. Значит, Зелиг был твоим братом?
— Я не говорила тебе, что он мой брат, — насторожилась она. — Откуда ты это знаешь?
— Мечан мне рассказала. Но почему ты не хотела, чтобы я об этом знал?
— Я думала, ты сочтешь это странным, что мой брат на том корабле, где я, по-твоему, была шлюхой.
— Я и счел это странным, но я незнаком с представлениями о морали у викингов.
— Наши представления о морали очень похожи на ваши, — сама не зная почему ответила Кристен.
Он отпустил ее, но смотрел все еще враждебно.
— Почему ты была на корабле, Кристен?
— Почему ты задаешь мне так много вопросов? — парировала она.
— Разве мое любопытство не естественно? Или у тебя есть тайны?
Она колебалась. Она не хотела, чтобы у него осталось чувство, что она что-то скрывает, но и не хотела рассказывать больше, чем нужно.
— У меня было много причин, но это не имеет значение, — сказала она наконец. — Правда заключается в том, что я поехала без разрешения отца. Спряталась в трюме и решила до тех пор, пока корабль не окажется далеко в море.
— Ты хотела принять участие в этом разбое? — не доверяя, спросил он.
— Какая чепуха! — ответила она, теряя терпение. — Я же сказала тебе, что никто не знал, что у них на уме, а я меньше всех. Мой брат был вне себя, когда обнаружил меня на корабле. Он хотел отправить меня домой, но испугался, что я обо всем расскажу отцу.
— И ты, конечно, ужаснулась, узнав, что они собираются грабить монастырь саксов?
В его тоне сквозил сарказм, и она ожесточилась.
— Ты христианин, и для тебя грабеж святого места — преступление. Но ты не можешь требовать от людей, которые исповедуют другую религию, чтобы твоя святыня была святыней и для них. Это были мужчины, никогда не принимавшие участия в разбоях, хотя их отцы частенько это делали, и они выросли на рассказах о несметных богатствах в дальних странах, которые надо только найти и взять. Они знали, что датчане хотят захватить остров, и решили, что это последний шанс без хлопот заполучить богатство, которое датчане уже готовы забирать себе.
