Показав пальцем на охранников, она произнесла:
— Мне не нужны твои сторожевые псы, Ройс!
Он убрал руку с ее щеки.
— Мы это уже поняли.
Как! Они все видели? Эта мысль вызвала в ней новые опасения, и она немного умерила свой гнев. Ну и пусть. Видели, так видели. Но слышать, что здесь происходило, они никак не могли. Она бросила беглый взгляд на охранников, как бы желая понять, не станут ли они рассказывать подробности. Их взгляды тоже были обращены на нее. Селдон ей широко улыбнулся. Судя по всему, пока они не собирались открывать рот. Но будут ли они молчать и в дальнейшем? Или расскажут Ройсу, что это ее острый язык вынудил Элдреда дать ей пощечину?
Эти опасения растопили последние остатки ее гнева. Остался только неприятный осадок, и она выразила свое настроение следующими словами:
— Я знаю, почему ты их ко мне приставил. Уж во всяком случае не для того, чтобы они защищали меня, — ведь ты прекрасно знаешь, что я и сама справлюсь. Эти охранники должны заменить мне цепи и предупредить мой побег. И это ты называешь доверием?
Ройс мрачно смотрел на нее. Так как Альфред стоял рядом и все слышал, он не хотел усмирять ее. Этого он не мог себе позволить. И все же он знал Кристен достаточно хорошо, чтобы догадаться, как она на него разозлилась и что теперь будет гораздо труднее найти с ней общий язык. Всю вину она свалит на него.
— Послушай, пока мы не заключили с тобой соглашение, ты не должна обсуждать мои решения.
Его тон показался Кристен слишком грубым, а в его изумрудных глазах она увидела предательство. Слишком поздно она вспомнила, что рядом стоит Альфред. Она взглянула на него украдкой и пришла к выводу, что его очень забавляет дискуссия, развернувшаяся между рабыней и ее хозяином. О Боже! Как же она глупа, что ставит Ройса в такое неловкое положение на глазах у короля! А о соглашении, о котором он говорил, она и самом деле давно уже забыла.
Она была не настолько уж горда, чтобы не признать своих ошибок. Поэтому, кротко улыбнувшись Ройсу, она попыталась сгладить неловкость:
— Прости, но мой язык часто не слушает меня. И мне очень жаль, что я вызвала такой переполох. Лорд Элдред хотел рассердить меня, а я его. И нам обоим это удалось. Но я очень сожалею, что тебе пришлось стать свидетелем этой глупости.
Ее извинения озадачили Ройса еще больше, чем признание своей вины. Однако именно это признание заставило короля Вессекса разразиться громким смехом. Отбросив назад свою львиную гриву, он сказал:
