Стало чуточку лучше.
Ринсвинд полежал еще немного. Сквозь ворох завалявшегося в его памяти хлама проглянуло воспоминание о том, как он, будучи еще совсем маленьким мальчиком, лежал по утрам в постели, разделяя проходящее время на все более крошечные кусочки, дабы оттянуть тот ужасный миг, когда ему придется встать и начать разбираться с жизненными проблемами — такими как: кто он, где он и почему.
— Кто ты такой? — вопросил какой–то голос, раздавшийся на самой границе его сознания.
— Гм, я как раз подошел к этому вопросу, — пробормотал Ринсвинд.
Он приподнялся на локтях, и комната, чуть покачавшись, понемногу приобрела четкие очертания.
— Предупреждаю, — продолжал голос, который, похоже, доносился из–за стола, — меня защищает множество могущественных амулетов.
— Замечательно, — отозвался Ринсвинд. — Хотел бы я сказать то же самое о себе.
Он начал различать отдельные детали. Это была длинная комната с низким потолком, один конец которой был целиком занят огромным камином. Вдоль одной из стен тянулась лавка с разнообразной стеклянной посудой, по–видимому изготовленной пьяным и к тому же страдающим икотой стеклодувом. За причудливыми изгибами стекла пенилась и пузырилась разноцветная жидкость. С вбитого в потолок крюка расслабленно свисал скелет. Рядом из стены торчала жердочка, к которой кто–то прибил птичье чучело. Какие бы грехи ни совершила эта птица при жизни, она всяко не заслуживала того, что сделал с ней таксидермист.
Потом взгляд Ринсвинда упал на пол. Правда, до его взгляда туда падало много чего еще.
И только вокруг волшебника кто–то разгреб осколки разбитого стекла и перевернутые реторты, освобождая место для…
Магического круга.
Круг был нарисован очень тщательно. Тот, кто водил мелом по полу, был хорошо осведомлен о том, что истинная цель этого круга — разделить вселенную на две части: внутри и снаружи.
Ринсвинд, разумеется, был внутри.
— А–а, — сказал он, ощущая, как его захлестывает знакомое и почти утешительное чувство беспомощности.
— Наказываю и приказываю тебе, о демон из бездны, дабы ты воздержался от каких–либо агрессивных поступков, — отозвался голос, исходящий, как понял теперь Ринсвинд, из–под стола.
— Прекрасно, прекрасно, — быстро согласился волшебник. — Я не против. Э–э… Послушай, тут случайно не вкралась такая малюсенькая ошибка, а?
— Изыди!
— Хорошо! — Ринсвинд в отчаянии оглянулся по сторонам. — Но как?
— Не думай, что своим лживым языком ты сумеешь заманить меня навстречу моей верной погибели, о приспешник Шамгарота, — предупредил стол. — Я вельми сведущ в обычаях демонов. Повинуйся всем моим повелениям, не то я ввергну тебя обратно в пламень адский, из которого ты появился. Извини, лучше сказать, грядеши. Точнее, грядешь еси. И я это серьезно.
