— У гималайского медведя, — вздохнул оборванец, — не было совести.
Несколько минут он молчал, видимо, обдумывая случаи с медведем и тигром. Все это время Тотошка с большим интересом разглядывал его. Песик, несомненно, вспоминал о прогулке в кармане оборванца и размышлял о том, как в дальнейшем избежать подобной участи.
Наконец Косматый обернулся и спросил:
— А как тебя зовут?
— Дороти, — ответила девочка и вскочила, — но что же нам теперь делать? Не можем же мы тут вечно сидеть!
— Давай выберем седьмую дорогу, — предложил Косматый. — Семь — счастливое число для маленьких девочек, которых зовут Дороти.
— Седьмую с какого конца?
— Откуда ты начала считать.
Дороти снова принялась считать: седьмая тропинка выглядела точно так же, как все остальные. Однако оборванец поднялся с земли и двинулся в путь, как будто был абсолютно уверен, что эта дорога самая лучшая. Дороти и Тотошка последовали за ним.
2. ДОРОТИ ВСТРЕЧАЕТ ПУГОВКУ
Седьмая дорога оказалась очень неплохой — она петляла и извивалась по зеленым лугам и полям, покрытым маргаритками и лютиками. Время от времени путникам попадались затененные густыми деревьями полянки. Но нигде не было видно ни одного дома и ни разу им не встретилось живое существо.
Дороти начинала опасаться, что чудесная дорога уводит ее все дальше от родной фермы: она не видела вокруг ничего знакомого, привычного. Но пожалуй, не стоило и возвращаться назад, на развилку, потому что другая тропинка могла бы увести ее еще дальше от дома.
Девочка шагала рядом с Косматым, который весело насвистывал, чтобы скоротать время в пути. Так они шли, пока не добрались до тенистой поляны, где рос огромный каштан и откуда дорога резко сворачивала в сторону. В тени каштана сидел маленький мальчик в матросском костюмчике и рыл землю какой-то деревяшкой. Вероятно, малыш уже копал давно: яма была такая большая, что в нее мог влезть футбольный мяч.
Дороти и ее спутники решили отдохнуть.
Малыш продолжал серьезно и упорно рыть яму. Девочка обратилась к нему:
— Как тебя зовут?
Мальчик невозмутимо взглянул на нее. Его лицо с пухлыми щечками освещали большие, голубые, очень серьезные глаза.
— Пуговка, — наконец ответил он.
— А как твое настоящее имя? — продолжала допытываться Дороти.
— Пуговка.
— Это не настоящее имя! — воскликнула девочка.
— Разве? — спросил малыш, продолжая копать землю.
— Ну конечно нет. Это — прозвище. У тебя должно быть имя.
— Должно быть?
— Естественно. Как тебя зовет мама?
