Populus deltoides — уроженец американского Дальнего Запада. Это дерево — большая редкость на северо-востоке США. Действительно, деревья этого вида я встречал только в штате Массачусетс. В деревне говорят, что когда-то их посадили кейп-кодцы, которые вывезли их из Канзаса. Они иммигрировали в этот штат, но вскоре вернулись, не выдержав разлуки с океаном. Деревья посажены густо вдоль дороги. Особенно живописная группа красуется на повороте, рядом с домом мистера Остина Кола.
В этой части полуострова все деревья, сбрасывающие листья, поражены aerial — грибком, покрывающим стволы странными оранжево-бурыми пятнами. Проходя вчера мимо хлопковых деревьев, я заметил, что они раскрашены этими живописными отметинами особенно густо. Этот грибок, кажется, не причиняет им особенного вреда.
От огромного камня, положенного в память кейп-кодцев, принимавших участие в Великой войне[16], свернув на главное шоссе, я пошел на юг и вскоре добрался до здания для общественных собраний — самой возвышенной точки в западной части вересковой пустоши. Там я оставил дорогу и направился на восток, намеренно углубившись в заросли вереска, для того чтобы насладиться несравненным зрелищем великих истемских дюн и болот.
Если взглянуть со стороны океана, с крутого откоса, окаймляющего вересковые заросли, то кажется, будто зеленые топи попали в окружение голых бурых холмов. Если смотреть с самих топей, то открывается вид на обширные плоские острова и извилистые болотные реки, текущие к желтому бастиону дюн. Перспектива, простираясь сквозь глубокую лощину, упирается в холодную апрельскую синеву Северной Атлантики. Кажется, будто океан встает над топями, а парусники проплывают над дюнами по небу выше горизонта. Светлая зелень подчеркивает линию соприкосновения дюн и неба. На вересковой пустоши свежие пятна весенней зелени пробиваются, словно родниковые ключи из-под старой дубленой кожи земли.
Вчера я не слыхал рокота океана…
Передо мной развернулась картина дикого простора, и я невольно задержался на вершине утеса, нависавшего над топями, подобно полке. Прилив заполнял ручьи и протоки, согнав обитающих здесь чаек с насиженных банок и мелей. На мгновение показалось, что обширная равнина лишилась своей крылатой серебристой души.
Зимой только одна птица обитала в вересковой пустоши — английский скворец. Очевидно, эти птицы зимовали здесь среди холмов. Как-то раз во время северо-восточного шторма я специально пришел сюда, чтобы посмотреть, как они чувствуют себя во время снегопада. Птицы кружили в воздухе. Не успевала одна стая опускаться на землю, как взлетала другая. Я видел их буквально повсюду. Эти истемцы привлекают мое внимание еще и потому, что они, по моим наблюдениям, первые американские скворцы, приобщающиеся к унаследованному, европейскому образу жизни. В Европе скворцы собираются в огромные стаи. В речных низинах на территории Англии подобные скопления насчитывают тысячи особей, и, если такая пернатая армия облюбует какую-либо местность, та навеки переходит в их собственность.
