Время от времени стая береговых жаворонков пересекает дюны и усаживается на берегу с подветренной стороны, в полуденной тени песчаных холмов. Они проносятся очень низко. Стайка как бы падает и согласно взмывает вверх, сообразуя полет с колебаниями уровня рельефа. Эта манера передвижения придает их полету живописный и занятный вид скольжения тележки по «американским горкам». Добравшись до внешней стороны дюн, птицы все же держатся возвышенной части пляжа, никогда не отваживаясь приближаться к самому океану.
Береговые жаворонки Otocoris alpestris попадаются мне зимой, пожалуй, чаще остальных птиц В этом сезоне их здесь тысячи; действительно, они так многочисленны, что мне почти не удается пройти позади дюн без того, чтобы не вспугнуть этих настороженных и пугливых коричневатых созданий. Их царство располагается к западу от дюн, в полях с солоноватой травой, перемежающихся с заболоченными участками. Участки эти простираются между дюнами и протоками, бегущими параллельно песчаному барьеру. Прибывая из Гренландии и Лабрадора, эти пичужки появляются на лугах Истема в октябре — ноябре и всю зиму добывают себе пропитание, бегая по ощетинившейся сухой траве. Единственный звук, который они издают в здешних местах, — печальное «циип, циип», доносящееся из травы, если их побеспокоить. Однако говорят, что у себя дома, на Лабрадоре, в брачный период они умеют петь куда более мелодичную песенку.
Чудесный зимний полдень. Я возвращаюсь на «Полубак» лугами с посохом в руке и грузом продовольствия в рюкзаке, висящем у меня за спиной. Предыдущий день принес снежные шквалы с норд-веста, и пятна снега лежат на заливных лугах и болотах. Удивительные снеговые гнезда повисли на пучках жесткой, словно проволока, дюнной травы, согнутой и спутанной ветром в своеобразные чаши. В дюнах нередко можно встретить подобные картинки. Я останавливаюсь для того, чтобы полюбоваться этими гнездами, потому что в них кроется нечто тонкое и изящное, присущее японской живописи. Воздух поражает синевой, синяя пелена холода лежит на болотах, и на юге длинная узкая лента облака дымит своим верхним краем через все небо. Иногда мне встречаются на пути круглые темные предметы, лежащие поверх тонкого слоя снега. Это сношенные панцири подковообразных крабов. Стайка нервных береговых жаворонков, прятавшихся под брошенной сенокосилкой, появляется оттуда совершенно неожиданно. Птицы разбегаются, взлетают и, пролетев в южном направлении ярдов пятьдесят, внезапно падают вниз, исчезая в траве. Немногочисленная группа виргинских куропаток — эпизодических возмутителей спокойствия здешних лугов — держится настороже, ожидая моего ухода, а затем снова принимается клевать. К западу от болот я слышу многоголосые крики чаек: мяуканье, клекот и еще один любопытный звук, напоминающий горловой лай Голубые и холодные полуденные тени скапливаются в проемах дюн; воздух наполнен терпким запахом моря.
